ХАЗВА - МАДИАНИТЯНКА
«Моисей бежал от фараона, и остановился в земле Мадиамской… У священника Мадиамского было семь дочерей. …и он выдал за Моисея дочь свою Сепфору».
. . .
«И сказал Моисей… Мадианитяну… Если пойдешь с нами, то добро, которое Господь сделает нам, мы сделаем тебе.
. . .
«И сказал Господь Моисею, говоря:
Враждуйте с Мадианитянами, и поражайте их;
Ибо они враждебно поступили с вами в коварстве своем, прельстив вас Фегором и Хазвою, дочерью начальника Мадиамского, сестрою своею…».
Ветхий завет. Числа. Главы 2, 10, 25.
Я – Хазва. Я горькая дева страны Мадиан,
Потомок Оммофа, дочь Цура, начальника этого рода.
Зимри, сын Салу, возглавлявший Израильтян
Одно из колен – Симеона, в мужья был мне дан
В Моавской земле, близ Фегора, во дни те победного года,
Когда после странствий тяжёлых в пустынях вдоль вод
Солёного Мёртвого моря, где змеи нас ядом казнили,
Мы вышли в Ситтим, и столкнулись с врагами, и вот
В тот славный и страшный, принесший погибель нам год,
Сразились с царями мы сильными – и победили.
Ребёнком была я, когда моё племя решило идти
С народом Израиля в земли, которые Сущий –
Их Бог, Иегова, всемилостивый, всемогущий,
Согласно завету, давно обещал обрести.
Взрослела в походе, и мне удалось уцелеть
И в голод, и в жажду, и в мор, и в напасти иные,
И в плен не попасть, если битвы велись роковые,
Несущие стыд поражения, горе и смерть.
Солёного Мертвого моря мне памятны дали,
Седые от соли утёсы над чашей голубизны.
Так плотны здесь воды, что будто в ладонях качали
В них вес потерявшее тело над тьмою своей глубины.
И солнце палило, сверкая безудержно-ало,
И белая соль в его свете казалась белей.
Там не было жизни - там солнце её убивало,
И белую соль расстилало вокруг покрывалом,
Выпаривать не уставая её из тяжелых зыбей…
Ни зверя, ни птицы… В утёсах обжившись на горе,
Лишь гады шипели, подъемля главу из колец.
Смерть многих нашла здесь. Но в горькое Мёртвое море
Струил животворный поток Иордан на просторе,
К нему мы стремились - и вышли к нему наконец.
Я в возраст невесты вступила, когда покорили мы царства:
Моав, Аморрей и Вассан смёл кровавый прилив.
Хорошее время пришло для пиров и любви,
И свадьбе моей было должно в те дни состояться.
Когда я Зимри приглянулась, и он мне когда?
Я с радостью тайной молилась о счастье любовном
И в праздничный день нарядилась царевне подобно
В парчу и каменья, чьи радуги ярче цвета.
В парчу и каменья… Умастили кожу бальзамы
Из масел душистых, храня ароматы цветов,
И ночь не могла чернотою поспорить с глазами,
И словно смола проливалась до пят волосами,
И серьги качались, сочившие капли духов
На плечи и грудь… Под весёлые пляски и пенье
В шатёр жениха отвели меня между гостей,
Где ждал он меня, покрывало сорвал в нетерпенье.
Клонила я голову долу в огне и смущенье,
Поднять на него я не смела влюбленных очей.
Могла ли я ведать, что жизни сосчитаны дни,
Песком просочившись сквозь пальцы навстречу итогу.
Пустынный цветок, я цвела для мгновений немногих
Блаженства взаимной любви – и промчались они.
То боги мои по молитвам прилежным моим
Печальное чудо явили в ответ надо мною.
Всему вопреки – и ветрам, и безводью, и зною -
Пустыня меня не убила дыханьем своим
Затем, чтобы счастье, пусть краткое, всё же изведала я
И женщиной стала в объятьях любимого друга.
А после сомкнулись концы безысходного круга,
Шатёр распахнулся – и гибель явилась моя.
Финеес ударом одним нас с Зимри поразил,
Когда мы, сплетаясь в любовном объятье, лежали.
И громкий наш вопль и любовным, и гибельным был,
И умерли мы, и объятья свои не разжали.
И хлынула кровь, истощая наполненность жил,
Из раны смертельной и общей на свадебном ложе.
Так наша любовь завершилась, и так наша жизнь,
С любовью навек неразлучна, закончилась тоже.
Я дева, я женщина. Как судиёю мне быть
В особых делах, где решают мужчины и боги.
Но можно ли было, ведущие к цели дороги
Пройдя до победы, соратника в спину сразить
И малых детей его сделать рабами своими,
Ограбить именье, сестёр обесчестить и жён,
Пощады не зная, не слыша мольбу или стон,
Проклятью отныне предав даже самое имя?
Какие законы священнее прочих на деле,
Правдиво ли то, что желает такого конца?
Не лгал мне Зимри, и ему не лгала я - сердца
Недаром друг другу, любя, мы открыть захотели.
Страна Мадиан не таила коварства в груди,
Она приняла Моисея, бежавшего с Нила.
Лгала ли Сепфора, когда она в брак с ним вступила,
От гнева господня его заслонила в пути?
Всё это рассудят не люди, но боги с высот:
Что есть справедливость, в чем смысл, говоря о деянье
Столь страшном… Но та справедливость иная и смысл не тот,
Какой бы понятен был смертным… У мертвенных вод
Пустынного моря, в слепящем полдневном сиянье –
Я помню - лишь саван из соли, лишь белая горькая соль,
Когда испарение влаги её осушило
И в камень белёсый, и в столп соляной обратило,
Как Лота жену, утишив навсегда её боль.
13.02.1996
07.09.2023