- 1-
Выплачиваю таксу за посещение, вхожу в музей.
Он полон всем и искренних людей
Полезную экскурсию проводит мне сиего заведения страж.
Минуты минули и перед моим взором восхитительный коллаж.
На переднем плане мягких стен, на пустом столе,
Покоясь, меркнет тело на пустом одре.
Безумным веянием пронизано всё действо, и наш
Разум не воспринимает скучный невидимый кураж.
Эпизод второй: аварийный ход и лестница.
На нем написана печать чудесница.
Цепями сдерживает всех и вся
Она неподвижна, не жива, но, в то же время, смотрит на меня
И манит, требуя без промедления бежать,
Растворяя в полумраке желанье продолжать.
Но интерес затягивает дальше,
Чтоб узнать всё на яву, как факт – без фальша.
«Господа и дамы! Невообразимое явление!
Вас Ждет уникальное в мире представление», -
воскликнул шут и клоун в смелой яркой шляпе, на спине
Его руки были его связаны в узле.
Он был красив, он был умен и остроумен,
С великою печалью недоумен.
И лег на плаху, чтоб исчезнуть в миг,
После того, как сердце своей девушки достал, потом постиг.
Прекрасен Ваш союз – безумие и нежность!,
Когда за преступлением ликует безмятежность.
Он с безумной мощью, яростью бросился вперед.
Голос молвил: «Не волнуйтесь, скоро он умрет».
- 2 -
Конферансье мне открывает дверь:
«Вам будет очень интересен зверь».
Не успев опомниться, я уже лежу.
От алых стен в сознанье быстро прихожу.
Пред взором расстелились кровь,
Остатки пальцев, кожи и карточка: «Любовь
И эпатаж».
Меня встречает стильный паж.
Не замечает, что интерес мой всё же мал.
От этого натуру свою лихо показал.
«Подам я руку милой даме.
Прошу, не будьте слишком строги к панораме».
Тонко намекнув, что в разум свой
Мне дальше необходимо следовать босой.
Впереди темно. Свет из-за окон.
Стеклянны стены, а за стенами стон.
Там во едино собрали страх и противоречия.
Я смотрела, как наносили каждому увечия.
Фортуной кого-то раздирает тигр,
А кому-то, представьте, не до игр.
По сторонам сочится сок людской.
Слева кожа дымится над доской.
Нет сил смотреть, будто больно мне.
Я руки прижимаю к голове,
И ноги не дают идти.
Я хочу всё это прекратить!
Секунда и меня тащат мимо клеток с приговором о конце.
Мне не противно было видеть страх и слабость в каждом их лице.
Стонов, криков, судорожных действий не боялась.
Не понимаю, но я искренне смеялась.
За единицу жизни не золота мешок,
А пламенный безумца маленький стишок.
«Хочу представить мастера сего,
Его работа вроде ничего.
Вы не в восторге? Так получите приз!
Для вас искусства мастер сработает на бис!
Что вы желаете, что было бы теплей?
Портрет, жакет, быть может сердце?
Так легко, смелей!»
Я с трудом отказалась от рук своей мечты.
«Смотрю, вы истинный ценитель красоты».
Я вышла, чтобы продолжить коридор.
«Я не ошиблась, мой милый Ариор?»
Паж удивился и подарил поклон,
Отдав брошюрку с бывшей станции «Салон».
Ступеньки вниз бегут опасно.
Разве это не прекрасно?
По черепам ступаю, в свет спешу.
Об этом я нигде не напишу.
Красивый стол, и кровь-река бурлит,
И снег идет. Пушистый снег летит!
«За стол будем рады пригласить».
Дают бокал. И чем же закусить?
Жадно делаю глоток, и чаша падает на стол,
Как у царицы, взошедшей на престол,
Которая, испробов яд,
Всю прислугу ставит в ряд.
В чаше кровь тепла еще, как в теле.
В сей ресторанчик не зашла бы на неделе.
«На столе деликатесы
Прямиком из лавки здеся!»
Увидев пальцы в канапе, я ринулась бежать.
Нет сил и слов желания продолжать.
Меня хватают. Гаснет свет.
Чудный выдался обед.
- 3 -
Гниль, холодный пол, претусклый свет,
Что не горит, а блекнет, загораясь вслед
моей агонии и страсти убежать всё дальше прочь.
К сожалению, моему желанию никак уж не помочь.
Напротив два замка, на мне все три узла,
Всё тот же свет, я здесь, я не ушла.
Кричу, стучусь, меня никто не слышит.
Мой путь опасен, там проход на крышу.
Стою, кричу, смотрю на стены, плачу,
Крестик с цепочкой поправляю на удачу.
Сажусь на пол, облезлый, сер, всё так же хладен.
Ключ от клетки смело краден.
Дрожу, рукой тянусь к замку.
Нет сил и ждать я боле не могу.
Ужасный скрип. Картина такова –
нет выхода, стена и тишина.
- 4 -
Отчаяние – для сильных самодур,
для слабых ключ к концу,
для нас же перекур в судьбе.
И как же не принять вполне
ту суть, что псих ведь тот, кто не боится,
А кто молчит – здоров, стыдится.
И белых и цветных меж прочих дел
Выгоняют силой прочь из бренных тел.
- 5 -
Язык был сух, и силы нет глотать.
Себя мне больше нечем донимать.
Теперь я обвиненный, не истец.
Лежу. Так выглядит конец?
Открыв глаза спустя часы, письмо:
«Как вам нравится быть жертвою во зло?
Конструкцию ведь можно изменить и правила легки.
Ваши заслуги пока не велики.
Пожертвуйте-ка в наше заведение
Немножечко живого вдохновения.
И со словами “я хочу”
Я вас помилую и озолочу.
В противном вашем повелении
Получите кромешное забвение».
- 6 -
Желание - закон? – Не факт!
Ведь пара не танцует в такт.
Они сосуществуют вместе.
Но верно будут рады этому известью
шут и плут. Они жонглируют сердцами,
Пренебрегая мертвецами,
Которые, кружась не в такт,
Осуществили низший факт.
«Хочу!» - по велению открылась дверь.
По левой и по правой зверь.
Один он, но в двух местах,
По разному ведет себя, и сам как пропуск на постах.
Повод в руки положу,
Желанию не откажу.
Но страх сильней и выбор заставляет дать,
Не польза страху потакать.
Огонь в руке и шаг вперед, отнюдь…
Скорее дальше заглянуть,
Открыть секрет, чтобы понять,
А стоит вовсе выбирать?
А там тепло, светло – ведь ложь.
От правды махом не уйдешь.
Запах булочек и тел.
Табличка: «Склад всех бренных тел».
- 7 -
Эпиграф в новой зале слишком непонятен.
И склад был довольно неприятен.
Не переварит мой рассудок сам,
Что отбросы сортируют полюсам.
И между тем преподношение
Катирует на повышение.
Мне одевают на шею медальон
И плащ и делают поклон.
Я цербера в руке еще держу.
Он прислуги взгляд не отвожу.
Сделаю всё, но не окажусь я снова там,
Где представлена я тишине и снам.
Босой ногой ступаю на порог другого впечатления.
Но беспокоят меня прошлые ведения.
Не смог мой паж туда войти.
Оказалось, нам не по пути.
Испуг его одолевал сильней,
А мне лишь крикнул позади: «Скорей!»
Мурашки появились, побежали по руке,
Мой пес почуял что-то вдалеке.
Оскалив пасть, он ринулся вперед
по коридору. Я за ним бегу. Здесь лед.
Я падаю, и мой слуга, огнем пылая, растопляет пол.
Едва коснувшись, ногой я чувствую укол.
Он трескается, и падаем мы оба.
Боюсь, не доживу до гроба.
«Пусть кратки будут ваши речи,
(где-то в тишине) покуда в мыслях, загораясь, свечи
Будут сладко изрекать молитвы
Слова из палитры
Дней.
В моем чистилище огней
Прошу подняться вас. Не спите.
Здесь сон смертелен. Подождите.
Цербер мертв. Всё это уберут.
Без нервов и тревог. Вас ждут».
Отходит некто на расстояние руки.
Мои сомнения слишком велики.
Огонь. И из огня выходит он.
Мой сопровождающий делает поклон.
Смотрю. Его глаза ужасней тьмы и тяжелее ада.
О, Боже помолиться надо.
Он жестом показал отказ.
Не могу понять, это была просьба иль приказ.
Я боюсь. И страх уже во мне.
И оказалась здесь я по своей вине?
Подходит ближе, мою руку кладет себе на грудь
И держит. Не решаюсь дальше заглянуть.
Он изящен, но он и есть огонь,
Который поглощает боль,
И всех, и всё, что есть вокруг.
Его сердца нет, не слышу стук.
«Остаться можешь здесь» - его вопрос?
Не понимаю, что со мной, ведь не было угроз?
- «Пусть будет так, когда касаясь, всё сгорает».
- «Кто не поймет – плевать. Себя я понимаю».