Любаша, здравствуй, я тебе пишу,
При этом шлю приветы и поклоны.
Прости меня, коль чё не так скажу,
Не знаю я писательски законы.
Чё рассказать тебе, как я живу?
Я опишу тебе мои страданья.
Ты знаешь, не во сне, а наяву
В Кургане были на соревнованьях.
И в тот же вечер я решила твердо,
Что никому затмить себя не дам;
Накрасила, как ты учила, морду
И в эком виде вышла в ресторан.
Все обалдели, даже и подруги.
Мы пили там, представь, не молоко…
Стрелять с руки наутро, с похмелюги,
Ты знаешь, совершенно нелегко.
Но наш Серега не дает нам спуску,
Хоть ты на рубеже костьми ложись.
Ну вот, Любаша, по такому руслу
Течет моя общественная жись.
А на любовном фронте… Как пойду
Об этом думать, сразу осерчаю.
В большущем миллионном городу
Живет один мужик, по ком скучаю.
Сравненья нет с другими мужиками:
Как смотрит он, как дивно говорит…
Ему писала я не раз стихами,
Но он, как камень, черт его дери!
А жаль, что он живет в такой дали
И в месте эстоль* густонаселенном.
Ты знашь, его зелены «Жигули»
Страсть подошли б к моим глазам зеленым…
Бодливой телке бог не дал рогов
(Так говорит у нас один приезжий).
И вот, за неименьем «Жигулев»
Я по селу на лисапеде езжу.
Ты пишешь, дом с усадьбою большою
Твой муж купил за городом себе?
Я всёю поэтической душою
До болести сочувствую тебе.
Скажи супругу, пусть сады разводит,
А ты, чтобы отвлечься от всех бед
И чтоб не думать вовсе о разводе,
Купи себе, Любаша, лисапед.
Вот я, наперекор своим всем бедам,
По зауральской милой стороне
Хожу-брожу напару с лисапедом:
То я, быват, на ём, то он на мне.
Ты не грусти, все горести пройдут.
Не в эдаких бывали переделках.
Когда-нибудь нас, может быть, поймут…
Я очень по тебе скучаю.
Элка.
* На местном наречии - столько, настолько, так много...