Былые дни застёгнуты ночами
на пуговицы из воспоминаний:
о детстве, начинённом мелочами,
о шумной школе и загадке званий
на звёздочках - погонах офицеров.
О циферблатах, мчащихся вдогонку
ночам и дням, о позднем цвете скверов,
нанизанном на веток перепонку.
О рыбах неба - звёздах. О счастливых
мгновениях, пропитанных любовью,
как руки - маслом из плодов оливы,
как хлеб - вином, как камни Крыма - кровью.
И эта кровь, бесшумно в наши жилы
перетекая, возрождает мифы,
переполняя нас избытком силы,
способной выжить, налетев на рифы,
и выплыть, и построить дом на горке,
чтоб виделось легко, дышалось смело,
и целоваться так, чтоб стало горько,
но даже в этом не иметь предела,
вплоть до того, что раз в четыре года
рождать на свет новёхонькое детство,
в котором отражается порода.
Мы обрели магическое средство
продленья жизни: умножаясь в детях,
как в зеркалах, мы следуем природе
и обретаем плоть в иных столетьях,
как астронавты в игрек-переходе.
И этот космос, выходя из тела
естественным путём деторожденья
вдруг достигает точки беспредела,
с которой начинается нетленье.