Вот моё скотечество,
вот мой хлев родной!
Человекувечество
блеет на убой.
Натянув овечество
на своё чело,
человековечество
запряглось в седло.
Водрузив седалище
на удобный круп,
сверху восседающий
заседает труп.
Правит заседания
затхлый трупный яд,
бедные создания
распускает в ад,
отпуская волосы,
душу и грехи
собирает в полосы
жертвенный архив
красными стигматами.
Им выколов глаза,
овладел приматами
дикий динозавр.
Туши обездушены,
удлиняет тушь
глазомеждуушие
опустевших душ.
Обтекают формами
тканные углы,
скрыв под униформами
тугодумства глыбь.
Выпрямляя слишком
волновую рябь
прикрывает стрижка
умственную хлябь.
Качества-дурачества
завивают лоб,
манией землячества
забивая в гроб.
Манию небесную
там же между строк
библией подтекстною
раздаёт пророк.
И заокеания
манит неспеша
вывернуть карманию
в поисках гроша.
Ах, моё скотечество!
Кто в нём соберёт
с нова человечество,
сортируя скот?