Откуда у человечества появились идеи истребить самое себя? Интересный вопрос, но не думаю, что кто-либо даст достоверный ответ на него. Одно я знаю точно, эта идея значительно укоренилась в сознании людей, разрослась до самой мельчайшей клеточки мозга, и они, эти самые клеточки, уже не представляют своей жизни без того чтобы что-то у кого-то отобрать, присвоить; не всегда из необходимости – жадность, зависть, презрение… широкий спектр эмоций, отношений, ощущений.
Что только эти мельчайшие песчинки сознания, собравшись вместе, не изобретали… Маштабное, выкашивающее города, национальности, страны – вирусы, войны, голод, глупость, доброта. Локальное, в пределах одного человека, внутреннее и внешнее: садизм, лень, амбиции, скромность, вегетарианство. Много чего.
А знаешь, что ты считаешь наивысшим злом? Рекламу. Странно? Нет. Сидишь на разрекламированном диване. Сидишь – потому, что реклама говорит, что надо сидеть, иначе ты изгой. На диване, потому, что если сидишь не на диване, ты умом тронулся, ты изгой. Есть правда чудесные таблеточки, душеспасительно вещает она же, но в твоем запущенном случае и они могут не помочь. Ты изгой. Смирись.
А вот быть изгоем реклама вам совершенно не советует. И в этом она полностью солидарна с реальной жизнью. Вот уж кто точно умеет разбить на лице розовые очки затолкав стеклянную крошку поглубже в глаза, чтобы слез лилось побольше, чтобы запомнилось поглубже, потому что, не дай-то боже ты когда то подумала, что у тебя будет то, что советует реклама: дом, семья, пес. Уж не знаю происки ли это всепроникающей идеи самоуничтожения, или действительно то доброе и светлое, тот крик души, что исходит изнутри, из наших сокровенных желаний и мечт.
Да и какая по сути разница, если ты уже изгой. Ты анти-реклама. Всех выворачивает при взгляде на тебя, неудивительно, что они не в силах это терпеть, и пытаются от тебя избавиться любыми способами. Ничего личного. Они просто не хотят смотреть на уродство, не вписывающееся в светлые образы рекламы. Черт возьми, детка, ты себя когда последний раз видела? Готовься, пора наконец-то признать себя храмом целлюлита и готовиться к паломничеству неофитов, жаждущих приобщиться к алтарю жира и загадочной таинственности предназначения напузных складок. Ан, нет, это же не разрекламировано… придется тебе дорогая и дальше кушать аппетитнейшие диетические хлопушки, слегка пованивающие собачьим кормом, хотя о чем это ты, слюнозахлебность этого божественного аромата известна всем и каждому: тебе ли жаловаться?
Грызи, дорогая, хлопушки, работай на зубную пасту, и помни: то, что рекламируют для стройных – это не для тебя. Тебе долго еще приводить себя к стандарту. И вот не надо сейчас «ля-ля» о том, что ты индивидуальна, и хочешь такой же оставаться. Я-то знаю что ты хочешь другого. Как у всех. Стройную фигуру. Какую-то работу. Друзей прихлебателей-зубоскалов. И чтобы было им из-за чего пресмыкаться перед тобой. Или даже самой присмыкаться: но так, чтобы не одна. Одиночество, как они это называют, доводят до ручки, а там вспоминаем про чудесные рекламные таблеточки… ты хочешь быть с кем-то, нравитсься мужчинам, привлекать их внимание, забрать какого-нибудь из них мужья, не важного какого, главное, чтобы не говорили «старая дева».
Эти желания все конечно важные, но они размытые. Я знаю то, что за желание в твоей голове вспыхивает ежесекундно. «Много есть и не поправляться!!!». Подобно молнии, которая приносит за собой шлейф из полуярких-полуостывших чувств: надежда, разочарование, отчаянье, смирение.
Хочешь я сделаю это тобой? Прямо сейчас. Навсегда. Ничего мне не надо взамен.
Смотри. Это то, чего ты хотела. Мир, в котором ты можешь есть что угодно, набивать свой желудок до бесконечности, и не наберешь и десяти граммов. А знаешь, что еще? Ты получишь всю силу до единой капельки от каждого живого существа, которое ты съешь. Беги, дорогая, беги. А знаешь, почему? Потому, что они об этом тоже знают.
Ты еще не веришь, но тело уже бежит, несется сквозь чащу, как бедведь в малиннике, потревоженный браконьером. Это ты зря. Они же настоящие хищники, они слышат свою добычу, они чувствуют свою добычу. Сдаться? Возможно самая разумная идея, но зачем же разочаровывать меня так сразу. А вот бороться – это правильно. Думаешь прорваться? Ты увидела среди этой своры хищников маленького мальчика, ребенка. Думаешь задавить его своим весом и по нему побежать дальше? Милая, я не удивлюсь, если единственный ребенок среди них - это ты. Здесь нет детей. Зачем нужны дети? Они не дают сил, и едят их только из любви к искусству. Сложное это дело, дети. Для них доверие нужно, едой делиться, да и много чего еще. А какое тут доверие... Доверять значит очень удачно кому-нибудь отдать свое мясо. Благотворительность.
Подумай. Этот мальчик выжил. Такой ли он беззащитный, как ты считаешь? Нет, дело твое, разубеждать не буду. А сама то сможешь? По ребеночку, маленькому, ручки как тростиночка, кожа на тельце грязная и воспаленная, будто прочерченная широкими, полузажившими разрезами. Ах, да, к счастью твое чистое и незамутненное тело в отличае от труса мозга не ведает такого понятия, как гуманность. Согласна, глупость люди придумали. Это все происки прогресса. Альтернативы самоуничтожения.
Как удачно ты его оббежала. А тебе повезло, что не говори. Остальная стая решила, что он сильнее. Советую воспользоваться своим шансом, пока они ее раздирают и делят хватай кусочек чего-нибудь и беги. Ай, молодец.
Теперь спустя трех часиков полу-бега полу-шага (эх, какая же ты дохленькая) можно и передохнуть. Спать? Какой спать, куда спать. Ты думаешь они успокоятся и оставят тебя в покое? Нет им не нужно спать. Совсем. Так что давай хватит глупить. Пол часа передышка и в путь. и, еще, ты кусок мальчика не потеряла? Замечательно. Тебе надо его съесть. Кончай истерику! Ты сможешь бежать по трое суток без сна и отдыха? Что-то намекает мне на то, что нет. Не хватайся за живот! Да, что-то в этой жизни остается неизменным. Сегодняшняя практика намекает. Может быть ты сможешь завалить какого-нибудь зверя, до которого еще не добрались твои сегодняшние добрые знакомые? Ешь. Я ведь знаю, как тебе этого хочется. Самой-то не противно? Если мечтаешь вгрызться в мертвую плоть маленького мальчика, которого растерзали вместо тебя, имей мужество в этом признаться, слюна только что изо рта не капает. И хватит истерить, новые обстоятельства предусматривают пересмотр жизненных принципов. Ну как, вкусно тебе?
Так-то лучше. Беги. А я о чем говорила. И это ведь только крошечный кусочек силы маленького мальчика. Легко, приятно, энергия накатывает волнами, омывая уставшие мышцы, притупляя угрызения совести и отвращение совести. Энергия вообще штука полезная. Разве ты не хочешь, чтобы ее стало еще немножечко побольше? Нет, что ты, людей для этого тебе есть я сейчас не предлагаю. В тех кустах змейка затаилась. Небольшая, метров семь. Но она тебе не соперница, ей так и не удалось съесть человека. Ох, какая ты активная. Кстати, с почином. Пока ты пыталась загрызть живую змею (а вообще-то другие охотники их иногда готоят, что в общем-то тоже не слишком умно, но видимо переемственность традиций иных миров, выходцами которых они являются), змея оставила тебе парочку шрамов на животе. Не думаю, что они тебе как-то помешают, ты ведь уже не такая какой была раньше. Да, пол дня и какой впечатляющий результат.
Заметила, наверное, что от змеи тебе совсем немного сил перепало? И не так вкусно как мальчик, правда? Ну как, не тянет продолжить охоту на соплеменников? Молодая ты, глупая. Чтож, в другой раз. А пока… беги.