белый… белый… белый… белый…
Таким ты родился – свободным и чистым,
невинным младенцем – подарком небес!
И мама молилась иконам лучистым,
чтоб цвет чистоты никогда не исчез.
Ты рос в окруженье заботы и ласки,
хранимый судьбою, хранимый Творцом.
Отец тебе на ночь рассказывал сказки.
Ты помнишь? Всегда со счастливым концом!
белый… белый… белый… чёрный...
Но даже у Солнца щербатая внешность,
и пятна по лику идут чередой.
Никто их не видит, и люди беспечно
считают ошибкой сей факт непростой.
Вот так и родители верили в сказку.
Отец на тебя никогда не кричал...
Но белое вмиг поменяло окраску,
когда ты в шестнадцать впервые украл.
белый… чёрный… белый… чёрный…
И жизнь разукрасилась цветом разлуки,
а цвет этот чёрный, ты знаешь теперь,
когда надзиратель, зевая от скуки,
закрыл за тобою железную дверь.
И всё изменилось, и стало не важно.
Здесь люди не те, и законы не те.
Здесь белого мало, лишь чёрный, как сажа,
окрасил навечно дорогу к мечте!
белый… чёрный… чёрный… чёрный…
Ты вышел на волю моральным уродом –
холодным, опасным, жестоким, как волк.
Дружки удивлялись, как ты мимоходом
без всякой причины давил на курок.
И только – единственно светлое место
в измазанной чёрным пропащей душе –
был матери образ, оставшийся с детства,
но даже и он поистёрся... уже!
чёрный… чёрный… чёрный… чёрный…
И вскоре, себя исчерпав до предела,
ты выбрал одно из бесчисленных зол.
Последнее лето... Последнее дело.
Ты пулю искал – и, конечно, нашёл!
Об этом недолго писали в газетах,
а местный философ – смешной человек –
издал пару книжек о «сущности цвета
морфоза души в криминальный субъект».
30.05.2013