Так ярко, что ничего не видно.
Ни солнца, ни облаков.
И спит беспробудным сном
В пещере своей – желание.
Кто знал, что в конце так выйдет?
Никто. И совсем глубоко
Не хочется слышать о том,
Что всё захватило отчаяние.
Ни рифмы, ни смысла. Всё без толку.
Лишь ночью, под гром и дождь
Рождается что-то странное,
Приходит и спать не даёт.
Вокруг всё бессмысленно блеклое.
И кажется, жизнь подождёт.
Потеряно самое главное.
Так глупо. И так легко.
А кто-то ещё советует.
И думает: понял он.
Что именно не даёт
Подняться и вновь уверовать.
Но грязью полито светлое.
На всё плевать, всё равно.
Встряхнуться и выдавить гной
Никак, даже в ночи летние.
И страшно, и вновь – смешно.
Движение есть – незаметное.
Испить бы до дна свой сон,
И вырваться из заключения.
А раньше там рос старый клён.
Скрипел, когда было ветрено.
Теперь там растёт «ничего».
Корней лишь осталось гниение.
И все эти мысли, сравнения
Никак не интерпретировать.
А чувство, сорвавшись с крючка,
Маячит на дне серой тенью.
Расплата за все послабления –
В груди старой раной вибрирует,
И слабость в дрожащих руках
Никак не проходит со временем.
А думалось: можно привыкнуть.
Но не привыкается что-то.
И страшно, и очень хочется
Нырнуть, да так – чтоб навек.
Играя фальшивой улыбкою,
Не вырваться из болота.
И, сдавшись еще заочно,
Не чувствуешь, что - человек.