просыпаешься, встаешь к тем, кого не встретили,
считаешь, сколько раз уже так случается:
прорастаешь в них колоском, соцветием,
а они сорняками в тебя впиваются,
ну, поймают тебя в свои сети и
приготовят из тебя чан ухи наваристой.
засыпаешь, напичкав себя иллюзией,
что наутро поплывешь золотою рыбкою,
океан до размеров болота сузился,
а тебе нипочем – ты созданье гибкое.
паталогическая контузия
не страшна тем, кто рождены убитыми.
просыпаешься, балансируешь на грани риска,
влево качаешься, качаешься вправо;
те, кого любишь, не значатся в списках,
и значит, не имеют каких-то прав,
а те, кто подбирается слишком близко –
от них можно спрятаться под одеялом.
засыпаешь, уплываешь в свои глубины,
туда, где точно никто не сыщет;
память – поле из скрытых мин и
больше напоминает пепелище,
кладбище нужных когда-то, любимых,
но теперь уже ставших лишними.
живешь, выжигаешь огнем и мечом,
выдираешь сорняки, стираешь в труху,
и дышишь – свободно и горячо,
как положено тем, кто уже тонул,
а потом попадаешься на крючок –
и к утру ты уже обречен.
25 мая 2013