+
Читая заметки Надежды Большаковой из города Мурманска об Ушаковском ходе 2007 года за мощами святого праведного воина Феодора Ушакова, я удивилась случаю описанному ею. Вот кратко этот рассказ:
…« В Костроме поразил нас красавец Богоявленско-Анастасиинский женский монастырь, а особенно в нём кафедральный собор в золочёных и чёрных куполах, которых оказалось великое множество. В этом соборе с 1991 года пребывает знаменитая чудотворная икона Феодоровской Божьей матери. Но нам не повезло. Архиепископ Костромской и Галичский Александр вместе с чудотворной иконой уехал с крестным ходом на Дальний Восток, и в храме находился только список её. Именно в этом храме была поставлена для поклонения и наша икона святого праведного воина Феодора Ушакова, хотя мощевик в ней был ещё пуст.
В Богоявленско-Анастасиинском соборе больше всего меня поразил иконостас. Таких иконостасов я ещё нигде не видела, хотя за историю Славянских Ходов побывала не в одной сотне храмов. Я назвала его невестиным иконо-стасом. Он весь был белый, ажурно-кружевной, с золотом. Особенно потрясающей красоты Царские врата. Достав фотоаппарат, я дважды без вспышки щёлкнула, и тут на меня налетела старица-схимница, потому, что её черный капюшон был весь в каких-то белых надписях и знаках. Стала кричать: кто это мне разрешил фотографировать? Я спокойно ответила, что отец Андрей, иеромонах Епархии, который вел нашу по монастырю экскурсию, и у которого на фотографирование мы брали специальное благословение. В своём гневе старица была так страшна, что, наверное, если бы у меня не было благословения, бежала бы я из храма сломя голову. Однако монахине мало было моего извинения, она продолжала кричать, что если всем будут давать благословения, от их собора ничего не останется. Я смиренно попросила извинить меня и отошла в глубь храма, чтобы более не вводить её в грех.
Далее, иеромонах пригласил нас всех подойти к списку чудотворной Феодо-ровской иконы Божьей матери, и я вновь увидела эту схимницу, та тоже узнала меня и метнула в мою сторону гневный взгляд. Она сидела за столом, на котором лежали приготовленные для нас подарки – иконы Феодоровской Божьей матери. Иеромонах рассказывал, мы слушали, а злая старица, прихватив тряпку, направилась к иконе. Я равнодушно посмотрела в её сторону, понятно было, она шла протирать стекло иконы, значит, скоро мы будем прикладываться к ней. И вдруг вижу: только чёрная монахиня поднесла руку к образу, как икона, точно её оттолкнула от себя, она стала заваливаться на спину и, рухнув на пол, чуть было не сшибла подсвечник с горящими свечами. Наши мужчины и иеромонах бросились ей помогать; дёрнулась было в её сторону и я, чтобы помочь, но почувствовала, как меня точно пригвоздило к месту; и мысль мелькнула: даже схимницам не позволительно пренебрегать благословением – это ей наказание от Феодоровской иконы Божьей матери. А когда нам уже были сделаны подарки, и мы прикладывались к списку чудотворной иконы, я искренне помолилась за неё, попросив у Божьей матери прощения. Но, видимо, всё-таки не стоит в храмах бросаться на людей – наказание следует немедленно».
Не знаю, кто как, а я верю Надежде Большаковой. Верю и тому, что по слёзной молитве за близких, за Ход, и его участников ей дано было увидеть перед собой где-то на середине Канавки светящуюся золотом ступню Богородицы в благословленном Богородицей Серафимо-Дивеевском монастыре. Я верю этому рассказу, потому что самой привелось испытать подобное.