Где-то любовь заблудилась опять:
что-то весенние скрипки не впору ей.
Я голубям приказал запрягать --
пусть же несутся скорее, почтовые!
Близко -- далёко ли, устлана степь
травами свежими, тропами новыми.
Майские грозы исполнили степ,
лето – на всходе, хмельное и томное.
-- Семьдесят восемь июльских ночей?
Право, откуда, ведь в месяце -- тридцать?
-- Это -- у вас, а любовь-казначей
в магию чисел открыла границы!
Звезды спускались к нам на водопой,
смело ныряя в цветочные блюдца
с мятным нектаром и росной водой,
не позволяя от счастья проснуться!
Лунной дорожкой спускались к нам сны,
и в рушники опускалась прохлада.
Думали оба – дойдем до луны!
Плакало лето от счастья, как надо.
Переливались румянцем сады,
ночи глубокие в трелях тонули.
И на земле -- только я, только ты,
только любовь в этом терпком июле!
Было их семьдесят восемь тогда...
Лето прошло, и на цыпочках – осень...
И с укоризной смотрел календарь,
вздохи разлук собирая в колосья.
Все перепуталось, трижды сошлось:
грозы галопом – по краю и мимо.
И отцветали попарно и врозь
свадьбами красок цветы полевые.
Там, за окраиной зимних миров
в звоне сияния северных красок
с перецелованным летом втроем
мы вспоминаем июльскую сказку.
Вчетверо сложена летняя нить,
теплою шалью укрыла от бури.
Эту Полярную ночь пережить
нам помогают все ночи июля!