Катюхе с пятого опять
влетело от отца.
Выходит давеча гулять,
и нет на ней лица.
Мы к ней: чего, мол, да и как?
Случилось, может, чо?
Она молчит. Кричит синяк,
облюбовав плечо.
Пестрит, зараза, желто-бур,
разлился во всю ширь...
"Награде быть!" в одну из бурь
папаша, знать, решил.
И не впервой ведь, знаем мы,
под хвост ему вожжа.
По пьяни часто горемык
своих он обижал.
Плач Кати, Митьки-братана,
да мамы их подчас
не сдерживала и стена,
что отделяет нас.
Со слов Катюхи, он всегда
искал, за что б ругнуть:
то пересолена еда,
то недосол - в вину;
то пахнет чем-то не таким,
то на стене пятно;
то слишком громко говорим,
то почему темно…
Митяй, старшОй, не соплежуй,
и то рубил концы:
«Вот вырасту и расскажу,
какие есть отцы!»
Катюха, проглотив тот ком,
мешал что говорить,
сказала: «Я еще легко…
А рыбок... Только три».
Мы и не поняли, о чем
она это сперва.
- Разбил он гаечным ключом
аквариума два…
Альфаро, меченосцы, сом,
формозы, дискус, гуппи -
они поранились стеклом…
Скалярии там трупик…
Она, не сдерживая слез,
всех-всех перечисляла.
И даже местный Финик, пес,
внимал беде, не лая.
И кого жальче – не понять -
уж было нам сильнее:
безмолвных рыбок или кать,
на чьих плечах синеет?..
Катюхе нашей подарить
аквариум решили
и рыбок, - чтоб не только три,
а хоть штук десять жили.
Вот только нам, увы, невмочь
устроить дело так,
не приучилась чтобы дочь
знавать отца синяк.
(Май 2013)