Хранит тебя твой белоснежный ангел
(он тоже с севера земли, наверное).
И перед пасхой белизной из банки
подкрашивает крылья тонкой вербой.
Он перед сном твоим с тобой вздыхает
и пульс считает долго на запястье,
и просит сна, и говорит стихами,
и молится о материнском счастье.
Проснётся утром – ни зари, ни света.
Ворчит, вдевая ноги в панталоны:
«Ну что не спится этой странной Свете?
Не молод я и не заговорённый».
Потом за день ни разу не присядет.
Ступни босые изотрёт в мозоли
пока плетётся потихоньку сзади,
а впереди, - когда она позволит.
Так каждый день уж семьдесят годочков.
Тяжёлая ему досталась служба.
Жалеет Свету, как родную дочку,
и делает смиренно всё, что нужно.
Не любит он перебегать на красный,
большие рюкзаки и чтенье книжек,
поскольку видеть стал не очень ясно…
А больше всех понравилось в Париже.
Бывать он очень любит в Асилане.
Воистину – вот райское местечко.
Мечтает, что когда-нибудь Светлане
захочется жить там – в лесу у речки.
Скорей бы что ли пенсионный возраст.
Его друзья давно уж отдыхают.
А время есть, и в семьдесят не поздно
желать, творить. Всё правда – он чихает.
И, вытирая нос лебяжьим пухом,
он о подшефной думает с тревогой,
солому стелет. Пусть тепло и сухо
ей будет снова. И шагает в ногу…
Хранит тебя твой белоснежный ангел.
13.05.2013