Камень. Марине Цветаевой

Галина Корниенко
Марине Цветаевой.

Камень, как камень. По центру расколот.
Ни дать, ни взять – надгробие.
Как будто Горы твоей осколок…
Черным по серому надпись коробит.
Надпись коробит, будто свинцом
В душу мою запаянная.
Больше полвека хотела б лежать
На этом холме Цветаева.;
I
День да ночь – сутки прочь.
Веселися, вьюга. Как тоску превозмочь?
Расскажи, Елабуга. Вещих снов тетиву
Натяну потуже. Поясок наяву
Затяну поуже. Вся, как есть –
Без прикрас. У реки нет дна.
Вся – не выстрадать – страсть.
Среди звезд одна.
Вся – не высказать – боль.
С головы до пят. Выбрать как
Из двух зол, если стих распят.
Прожит день и остыл.
Силы есть пока.
Белый свет стал постыл.
Кама – не Ока. Стану тихо качать
Облако в реке,
Помоги удержать мне перо в руке.;
II
Вспять плыву. Невыносима
Тяжесть вешнего песка.
Жизнь проходит мимо-мимо.
В неизбежности конца.
Возле – быть, а не казаться.
После – перст не разомкнуть.
Все трудней крылом касаться
Звезд. Не сбросить этих пут.
Не тужу – бездомна духом.
Не ропщу – сама взойду.
Лишь бы слышать краем уха
Шепот листьев, шелест губ.
Лишь бы девочку-гордячку
Не вспугнуть – безумна прыть.
А к твоим камням горячим
Мне, Таруса, долго плыть.
III
Тихое, хрупкое пламя свечи.
Сироты здесь мы. Здесь мы ничьи.
Стоит ли спрашивать? Бог бы простил.
Чем ошарашивать? Нету чернил.
Бывшей заложницы хлипкая тень.
День за порогом. Судный ли день?
Выстрадан, вынянчен этот искус:
Вкус земляники – кладбищенский вкус.
Брезжит рассвет сквозь оконный проем.
Гостьей останусь в доме чужом.
Море пригрезилось… Пот в три ручья.
Все же острожница. Все же ничья.
Та, что не плачет. Та, что скала.
Длинные пальцы скользят вдоль стола.
Выдался день на эпитеты скудный.
Слезы холодные – в тазик посудный.;
Есть в этом городе кто-то живой?
Женщина плачет в кухне чужой…
IV
Горек вкус (сама низала)
Бус рябиновых моих.
Ты не верь, что целовала
Не тебя, любя других.
Голос мой, стихами ставший,
О тебе все между строк.
О любви, так долго спавшей,
Не пою, не мерян срок.
О тебе! Слова достану
Из земли, из-под небес.
Звать тебя не перестану
В край рябиновых чудес.
Сам вязал (шутил: - хоть вешайся!)4
Мой нехитрый книжный скарб.
Разве ж я могла, насмешница,
Не поверить тебе, каб…
Суждено, наверно, грешницей.
Хоть и тяжко, милый мой…
Что за сила неизбежная
В этой шутке роковой?
V
Разве много было надо?
Но к камням земли родной5
Сквозь каменоломни ада
Шла дорогою одной.
И сама себе признаться
Не хотела лишний раз,
Чем так дорог вкус рябины
И ядреный хлебный квас.
Хоть душою я – цыганка –
Мариула6 – помнишь ведь?
Но ночами часто снилась
Мне рябиновая ветвь.
Вот стою – из камня остов.
В венах жизнь застыла. Пусть.
Словно одинокий остров.
Лишь в зеленых блюдцах грусть.
Стекла глаз не помутнели
Вопреки наплыву лет.
Свет небесной колыбели –
На руке моей браслет.
Только вечные искусы
Сохранят мои глаза:
Детство, святки, речка, бусы,
Мариула, бирюза…
VI
По жизни – тризну. Петь так больно!
Седьмую заповедь7 я, жизнь,
Несла торжественно. Довольно.
Я не нужна Отчизне, Жизнь!
Так будет: на исходе мая,
В году, не ведаю каком…
Вернусь незваная, немая8…
Лицом паду в заветный холм.
Узнает милая Таруса
Моей руки изящный сгиб.
Узнаю сразу, лишь вернусь я,
Моей реки крутой изгиб.
Другого рая не желаю.
Невмоготу иного сметь.
Тебе сегодня изменяя,
Беру в любовницы я смерть.
Цена красна. И все же квиты.
Легко гляжу сквозь зелень призм.
Оплачен счет. Все карты биты.
Я не играю больше, Жизнь!
Любовью, верностью, стихами
Платила щедрою рукой.
Позволь мне, Жизнь, хотя бы камень
Над сердцу милою рекой.
Все. Ухожу. Целуй, не дремли!
Еще жива. …А мог нежней.
Как долог он, аккорд последний!
И впрямь, дела есть поважней.9

Вместо послесловия

Снова осень. Сестра обеим.
С каждым вздохом тревожней мне:
Ощущаю своею шеей
Тяжесть камня на том холме.
Скоро ль свидимся мы, не знаю,
В поднебесном твоем раю?
Всю по капле твою до дна я
Терпких ягод настойку пью.
И в аду нам гореть не вместе ль?
Лишь подумать о том посмела,
А уж очередь быть невестою.
Осень выткала саван белый.
Дай взглянуть хоть бы раз в бездонные
Мне глаза твои: звезд миры.
Ты воскресе, моя Мадонна!
Вот подарок – душа. Бери!
В твои воды позволь, окунусь,
Пена морская, таинственная.
Я ковром золотым простелюсь
У твоих берегов, единственная.

Комментарии
1 – «Я бы хотела лежать на тарусском хлыстовском кладбище», – писала Марина Цветаева в очерке «Кирилловны», – под кустом бузины, в одной из тех могил с серебряным голубем, где растет самая красивая и крупная в тех местах земляника. Но если это несбыточно, если не только мне там не лежать, но и кладбища того уже нет, я бы хотела, чтобы на одном из тех холмов, которыми Кирилловны шли к нам в Песочное, а мы к ним в Тарусу, поставили с тарусской каменоломни камень: «Здесь хотела бы лежать Марина Цветаева».
2 – Когда началась Великая Отечественная война, Цветаева и ее 16-летний сын эвакуировались в маленький городок на Каме – Елабугу (восточнее Казани, недалеко от Чистополя).
3 – В июне 1939г. Цветаева вернулась в Москву из эмиграции. Цветаеву не арестовывали и не расстреляли (арестованы были ее дочь Аля и муж С. Эфрон) – ее казнили незамечанием, непечатанием, нищетой. Сохранилось заявление Цветаевой с просьбой принять ее на работу судомойкой в столовую писателей в Чистополе. В архиве Союза писателей Татарии сохранилось ее отчаянное письмо, где она предлагала свои услуги по переводу с татарского в обмен на мыло и махорку.
4 – Когда Цветаеву отправили в эвакуацию, Пастернак пришел к ней помочь укладываться. Он принес веревку, чтобы перевязать чемодан, выхваливал ее (веревки) крепость и пошутил, что она все выдержит, хоть вешайся на ней. Ему впоследствии передали, что Цветаева повесилась на этой веревке, и он долго не мог простить себе этой шутки.
5 – Цветаева находилась в эмиграции с 1922 по 1939 гг.
6 – Мариула – героиня поэмы Пушкина «Цыганы».
7 – По Библии, седьмая заповедь, провозглашенная пророком Моисеем от имени Бога: «Не прелюбодействуй!»
8 – В одном из стихотворений Цветаева писала:
А в следующий раз – глухонемая
Приду на свет, где всем свой стих дарю…
9 – В 1918 г. М. Цветаева писала:
Умирая, не скажу: была.
И не жаль, и не ищу виновных.
Есть на свете поважней дела
Страстных бурь и подвигов любовных.