Всех помню. Чувством изразцовым
обрезанным колечком обернём.
Мы – дали, широченные арбузы…
Любимых вдаль ушедших не вернём.
От Али я спасался бегством в память,
змеёю извивался «чертыхаясь».
Она меня любила? Да, пожалуй.
В своих воспоминаниях копаясь,
я избегал её «прямого права».
Стекает с губ предательская лава,
и помню я движения её:
текучесть,
плавность,
алость…
Есть женщины, которых мы не знаем.
Есть женщины, которых презираем…
Таких, пожалуй нет. Настанет миг
И всё вдруг обернётся за мгновенье,
И в нас интуитивным вдохновеньем,
Из сладких нег нас вырвет из обьятий,
Из всяческих земных проклятий
Мы выберем одно.
Ему молиться неустанно будем.
И, лопаясь, моё стихотворенье,
Зардясь пунцовой краскою стыда
Всё выскажет, бессмертного суда,
И выставит на кон столетий.
Смеются в поисковости пруда
Зарадужные блики-дети
И плещет корабельная вода:
БесОвость, господа – «идиллия» !
И страшная коричневая мгла
На шлак, и мы вчера постановили
Безудержность летящего орла…
Над эклектическим пареньем,
Измученный до ползновенья
Выкладываю карты в стол -
Гаданий нет, цыган ушел.
И светит поэтичный свет,
И льётся, льётся рогом изобилий
Из всесторонних распрей и идиллий
Из неплагиатрических манжет!