Ночь, Тишина. Я и Цикенбаум пьем водку, снова посиживая у Оки. У ног Цикебаума лежит и слабо постанывает спящая студентка, которая руками обнимает во сне его туфли. Туфли Цикенбаума ярко блестят от лунного света.
- Хороший вы, человек, Арнольд Давыдыч! -хлопаю я его по плечу...
- Да и ты тоже вроде ничего, - шепчет, зевая, профессор Цикенбаум...
- А вы ей пятерку поставили?
- Нет, зачет!
- И что же она с вами из-за отметки так напилась?
- Нет, по существу она напилась, потому что влюбилась!
-И почему, вас так все любят, Арнольд Давыдыч?
- А шут его знает, - Цикенбаум отпил из бутылки несколько глотков водки и передал ее мне...
- Жизнь идет, Арнольд Давыдыч, а мы остаемся все такими же, а почему?! - вздыхаю я, отпив тоже из бутылки холодной водки...
- Наверное потому что у Бога все расписано на тыщу лет вперед, а еще потому что все написано одним и тем же подчерком, - улыбается Цикенбаум...
Я тоже неожиданно радуюсь и обнимаю, и очень хорошо понимаю Цикенбаума...
Студентка проснулась и привстав на коленях, целует Цикенбаума в шею, нисколько нге смущаясь меня и своего голого тела... Я грустно вздыхаю... Моя Стелла тоже лежит возле моих ног, но она одета... Ее страсть немного утиихомирили годы нашего совместного существования... А у Цикенбаума постоянно новые юные создания... Но я ему не завидую... Я чувствую, как он устал и немного постарел... Он еще хочет казаться себе молодым, и я ему, разумеется, в этом легко подыгрываю... Неожиданно Цикенбаум предлагает целующей его шею студентки выйти за него замуж и она также неожиданно соглашается... Стелла просыпается и мы все вместе пьем водку и радуемся за Цикенбаума и Варю - ее новоиспеченную невесту... Потом мы поем хором русскую народную песню "Калинка", и под нее Цикенбаум танцует у костра с голой Варей... Утром, когда мы все проснемся и придем в себя, всем будет очень стыдно, но сейчас всем весело и хорошо, почти также хорошо, как перед концом света, которого мы все никак не дождемся! Вот-с!
Авторская фотоинсталляция " Вечер на Оке".