В тайге жил старый человек один, уж много лет.
И только верою своей был в жизни обогрет.
Она стезя его была на жизненном пути
И ради веры он готов лишенья все снести.
Он очень старый человек, седые волоса.
Жизнь долгая почти, что в век, ровна как полоса.
К земле клонилась голова и боль росла в спине,
И даже летом, он ходил по дому в зипуне.
Уже давно, он по утру один встречал рассвет.
Так счастлив был, что ночь без сна, прогонит солнца свет.
Забот хватает, огород распахан небольшой.
Морковь, свекла, горох, укроп - то золотой ценой.
Всё зеленеет и растет, не зря поклоны бил.
Подкармливал и поливал, всё из последних сил.
Конечно, очень уставал, но славил Бога он
За то, что мир такой создал, что Божий есть закон.
То, что взрастёт, всё бы собрать, упрятать в закрома.
Зимой холодной не тужить - студёная зима.
Хоть залатать бы старый дом, порожек сгнил, окно.
Вот ставни надо закрепить, болтаются давно.
Но в том бессилен старый дед, кружится голова.
Да где ж такие силы взять, а впереди зима.
Когда-то, был он молодым, и строил этот дом
И жили в нём жена и дочь, и счастье было в том.
Но годы шли, теперь один, вокруг жилья тайга,
Обрыв, а под обрывом тем, холодная река.
Впервые сильно заболев, провёл в бреду всю ночь.
Приснилось в эту ночь ему жена и крошка дочь.
А утром горько проклинал бессилие своё.
Когда-то, выбрал это сам, такое бытиё.
Ему уж к людям бы пойти, да лодка дала течь.
Да и не в силах он идти, не в силах в лодку лечь.
Обычаи свои блюдя, лёг на пол умирать,
Чтобы поближе быть к тебе - Земля родная Мать.
Спокойно, тихо умирал, дом гробом ему был.
Осенний ветер крышу рвал, дождь в гости приходил.
Он жадно губы подставлял, спасибо говоря:
"Хоть ты один ко мне пришёл и напоил меня.
Прощай тайга, прощай река, немало я пожил.
Прости Господь меня зато, что в мыслях я грешил.
Я прожил сколько ты послал, сам выбрал жизни путь.
Другой я веры не принял, прожил не как-нибудь."
Вздохнул старик и по щеке скатилась вдруг слеза.
"Никто не будет горевать, Господь, прими меня."