Однажды сердцем вняв чьему-то повелению,
Зажег я две свечи, чтоб расступилась мгла,
И зеркало на стол поставил, и в волнении
Я на него смотрел, не отрывая глаз.
И множились огни, и проступали лица
Знакомых мне людей из тех, прошедших дней…
И чудилось : в ночи кричат тревожно птицы
По тем, кто в скорбный час ушел в небытие.
По избранным, над кем сомкнулись гроба доски,
По тем, кто завершил свой в этом мире круг…
Вот медленной идет походкой Маяковский,
Засунув кулаки в карманы летних брюк.
И.подойдя к огню с печально – добрым взглядом
Он руку протянул, как будто я знаком…
- «Опять кропаешь стих ты, этим самым, ямбом?» –
Мне, словно бы в укор, простуженным баском.
-«А, впрочем… ничего – ведь им великий Пушкин
Прелестные стихи создать когда-то смог.
И я не хуже был, а , может, …даже лучше,
Хоть у меня другой имела Лира слог».
И отступил назад, туда, где Ангел плакал,
И чей-то скорбный глас то вскрикнет, то замрет…
Но кто-то там еще…
Ах, Михаил Булгаков…
И Воланд за спиной, кривя в усмешке рот.
Я вижу – наглый кот рвет доллары на части.
И Мастер тоже здесь …Совсем бедняга плох…
«Скажите, Мэтр, мне
дала ль Вам книга счастье
Иль, может, неудачам стала как пролог?
Вы держите удар, как настоящий воин ,
И незаметен страх, что в мозг клешнями врос…
Не потому ль у Вас и в сердце перебои,
И губы подсинил опасно цианоз?»
И, протерев пенсне от многолетней пыли,
Он молвил не спеша, смотря куда-то вдаль:
«Наверно, счастье в том, что помнят, не забыли,
А то, что рано смерть, - так это не беда».
Писатель замолчал. Я вижу в отдалении –
Затравленно Пилат глядит из-за угла…
Сдавили сердце мне из прошлого видения.
Все. Больше не могу.
И зеркало убрал.