Пилигримы далеких степновосточных странствий
Не приносят мне вести от твоих берегов.
Неизвестность - "сапожком испанским",
Забирает благословенность холмов.
Истемно-мрачно, истинно мрачно
Исстари водится, вводится свет,
Только туда, где сугубо прозрачно,
Где недеяния ликует обет.
Пилигримы далеких лагерносеверных пастбищ
Яростным клекотом строят поклеп,
Мол, изъявили подле ристалищ,
Подло смеялись над тем, кто там ждет:
"Тормоша, вопрошает, промолчищь - раздражает,
Выложи, сударь, как в чертогах ее?
Скажешь правду - серчает, а соврешь - угрожает,
Успокоится он, как сожрут воронье!".
Пилигримы далеких западносытых окраин
Растрезвонили, что ты с другим.
С Левиофаном играла, его домой провожала...
Как звать же его? Или он не один?
Издревле станется, истравил сорванца,
Да призвал молодца в себя - исправиться!
Может, измается, аль изломается,
Пусть со мной справится, аль убирается!
Пилигримы далеких южносвятых храмокладбищ
Зачастили с причастием, задушили душой,
Я ушел обитателем мустанговых пастбищ.
Ты захочешь пылиться в дороге со мной?
Я нарушу нарочно, даже денно и нощно
Напою твою память родниковой водой.
Одна капелька - тошно, а другая - тревожно.
С сотой каплей, поверь, наступает покой.