Иосиф Бродский Ни страны, ни погоста... (Александр Абрамов 1) / Стихи.ру

            * * *

      Если я заболею, к врачам обращаться не стану…
            Я. Смеляков

      Ни страны, ни погоста
      не хочу выбирать.
      На Васильевский остров
      я приду умирать.
            И. Бродский

Когда-то я написал иронически-шутливое стихотворение:

Ах, мои друзья – поэты
Любят красное словцо.
Сказанут про то, про это
Под дешёвое винцо.

Не сбылось, ну не случилось –
Как поэту не простишь.
Рифма так ведь и просилась -
Перед ней не устоишь.

            21 июня 2005

   Но если оставить в стороне шуточки, то стихотворение Бродского «Ни страны, ни погоста…» принадлежит к числу моих любимых стихотворений. Причём, сам Бродский, судя по всему, это стихотворение к своим лучшим не относил. Бродский больше ценил свои более поздние стихотворения. В этой связи интересны стихи, помещённые в известной антологии Евтушенко. Там, есть подборка стихотворений, подготовленная самим Бродским, и подборка, сделанная Евтушенко. В этой второй подборке как раз доминируют более ранние стихи Бродского, среди которых фигурирует и «Ни страны, ни погоста…» Это стихотворение люблю не только я. Достаточно в любом интернетовском поисковике набрать первые строки этого стихотворения, как откроются буквально сотни ссылок поклонников этого стихотворения. Думаю, секрета тут никакого нет. Стихи Бродского, как правило, содержат такое количество шарад, головоломок, разгадать которые могут весьма немногие. Бродский принадлежит к тем немногочисленным поэтам, которые демонстративно пишут только для избранных.(Я здесь цитирую свою статью «Кого можно называть русским национальным поэтом», опубликованную в журнале «Аврора»). Об этом же писал Солженицын: «Такое впечатление, что стихи (Бродского) нередко и рассчитаны на встречное напряжение читателя или ошеломить его сложностью. Многие из них заплетены как ребусы, головоломки. Насквозь прозрачный смысл в стихотворении бывает не часто. (Ну, это не у него же первого.) Сколько искрученных, исковерканных, раздёрганных фраз — переставляй, разбирай... Бывают фразы с непроизносимым порядком слов. Существительное от своего глагола или атрибута порой отодвигается на неосмысляемое, уже не улавливаемое расстояние; хотя формально имеется согласование, но до смысла нелегко доискаться. Фразы длиной по 20 стихотворных строк — это уже невладение формой? Переобременённые фразы приводят и к несуразным внутренним стыкам». Проиллюстрирую это утверждение Солженицина следующим примером. Вот одно типичное стихотворение Бродского:

            Л. С.

   Осень -- хорошее время, если вы не ботаник,
   если ботвинник паркета ищет ничью ботинок:
   у тротуара явно ее оттенок,
   а дальше -- деревья как руки, оставшиеся от денег.

   В небе без птиц легко угадать победу
   собственных слов типа "прости", "не буду",
   точно считавшееся чувством вины и модой
   на темно-серое стало в конце погодой.

   Все станет лучше, когда мелкий дождь зарядит,
   потому что больше уже ничего не будет,
   и еще позавидуют многие, сил избытком
   пьяные, воспоминаньям и бывшим душевным пыткам.

   Остановись, мгновенье, когда замирает рыба
   в озерах, когда достает природа из гардероба
   со вздохом мятую вещь и обводит оком
   место, побитое молью, со штопкой окон.

Как расшифровать фразу "если ботвинник паркета ищет ничью ботинок". Вроде слова ботвинник и ничья отсылают к шахматам (правда причём здесь шахматы?). Может быть, паркет ассоциируется с шахматной доской? Может быть, вставший с постели человек шарит на паркете ботинок? Опять причём здесь осень? После этой фразы стоит двоеточие. Но дальше идёт предложение "у тротуара явно ее оттенок", видимо относящийся к осени? Короче, шарада ещё та! Конечно, при желании в этом стихотворении можно найти много интересных находок. Это и деревья, осенью похожие на руки, оставшиеся от денег. Это и природа, которая осенью раскидывает из гардероба мятые вещи. Это и мелкий осенний дождик, зарядивший надолго, после которого ничего не будет кроме унылой зимы. Но все эти находки чередуются с шарадами и кроссвордами, через которые читателю или слушателю надо продираться, как через дремучий лес.
И вот среди других его таких стихотворений эта жемчужина:

Ни страны, ни погоста
не хочу выбирать.
На Васильевский остров
я приду умирать.
Твой фасад темно-синий
я впотьмах не найду.
между выцветших линий
на асфальт упаду.

И душа, неустанно
поспешая во тьму,
промелькнет над мостами
в петроградском дыму,
и апрельская морось,
над затылком снежок,
и услышу я голос:
- До свиданья, дружок.

И увижу две жизни
далеко за рекой,
к равнодушной отчизне
прижимаясь щекой.
- словно девочки-сестры
из непрожитых лет,
выбегая на остров,
машут мальчику вслед.

   Тут и узнаваемый Петербург с его мостами, дымами и моросью, и Петроградский патриотизм, к которому поздний Бродский несколько охладел. И замечательный изящный образ двух прошлых жизней - двух сестричек, машущих мальчику, уходящему во взрослую жизнь. И сердечность, которой так не хватает в подавляющем большинстве его стихотворений. Вспомним опять слова Солженицына: «Из-за стержневой, всепроникающей холодности стихи Бродского в массе своей не берут за сердце. И чего не встретишь нигде в сборнике — это человеческой простоты и душевной доступности. От поэзии его стихи переходят в интеллектуально-риторическую гимнастику». Сначала, когда я начал анализировать стихотворение «Ни страны, ни погоста…», я полагал, что это стихотворение - прощание Бродского с Петербургом, когда его высылали из СССР. И две жизни, которые фигурируют в стихотворении, это, во-первых, жизнь до ссылки за «тунеядство» и, во-вторых, семь лет в СССР после ссылки. Но, на самом деле, стихотворение написано в 1962 году, т.е. за несколько лет до его ссылки. И возникает естественное предположение о пророческом смысле этого предсказания о том, что у Бродского будет две жизни: одна в родной стране и одна на чужбине. Впрочем, не исключено, что здесь есть намёк на реинкарнацию, т.е. две прошлые жизни - это жизни, бывшие у его души раньше (до его рождения). Кстати, именно в 1962 г. Иосифа Бродского опалила любовь к Марине Басмановой, которую он пронёс через многие годы своей жизни. Так что отблеск этой любви , возможно, и наложил свой отпечаток на этот стих и придал ему такую душевность.

Приведу здесь очень интересную и созвучную мне рецензию Татьяны Фалалеевой:

Этот стих, его кто только не смаковал, кто только не обвинял, как живое существо. и это показатель огромного влияния его на души человеческие. С кем только подобного не происходило! Не пришел,как говорят, не зарекайся.
Русский ли национальный он поэт?
- не знаю. Мне лично мешает его гражданство, то есть - не достояние нашей страны он. Просто писал на русском. Но для русских ли? Может, и для русских, только не с любовью, а с обидой.
Мне нравятся твои эссе, Саша. Всегда вызывают на раздумье.
Вспоминаю совет Бродского о том, что выбирать нужно США - как самую надежную землю.
Видимо, это и не примиряет с ним.
Но ранние его стихи меня поражают удивительным чувством, ощущением родины и пониманием собственной трагедии.
...и прожил-то он не так много - 56 лет.
Но насмешник он был еще тот! Вспомнить хотя бы "Роттердамский дневник"! ))))
Одной фразой обозначит ТАКОЕ, что то ли плеваться, то ли смеяться.
Очень мне нравится его стих
"Что ты делаешь, птичка, на черной ветке?".
И никакие каламбуры и шарады даже избранным уже не нужны.

"Неправда! Меня привлекает вечность.
Я с ней знакома.
Ее первый признак - бесчеловечность.
И здесь я - дома".