...бывшие узники часто говорят: "Мы не любим
говорить о наших переживаниях, Тем, кто был в лагерях, не нужны объяснения,
а другие просто не смогут понять ни того, что мы чувствовали тогда, ни того, что чувствуем сейчас."
Виктор Франкл. "Человек в поисках смысла"
Жизнь невероятнее любого вымысла.
Из рассказа одного из тех, чьи родители несут на себе клеймо. Тайное сообщество молчащих о Холокосте. Их общая тайна - то, что их не удалось убить. Их позор - в том, что они не погибли.
"Я не умею спать. Я никогда не могу заснуть крепко и по-настоящему. В детстве на меня наступал радиатор из угла. Потом появились герои комиксов, они тоже пытались удушить. Мама не знала, что с этим делать, потому что и она никогда не спала. Я проверял по ночам, не заснула ли она. Нет, не спала. Закрывала глаза только. Но была готова вскочить в секунду. Маму и ее старшего брата спрятали люди на ферме. Не знаю, заплатили ли им родители перед отправкой [в Майданек], или они знали этих детей раньше. Днем их прятали в хлеву, а по вечерам, когда оккупанты приезжали на ферму за свежими продуктами, их выводили далеко в поле, и там они лежали в травах. Мама помнила чередующиеся запахи навоза и каких-то трав, и как самолеты толпились (sic!) в небе над ними. Больше я ничего не знаю об этом времени, и не спрашивайте меня о том, что было потом. Но спать по-настоящему мы так и не научились, никто из ее детей не умел спать. Во сне могут убить."
А вот - другой рассказ: "Когда в Голландию пришли нацисты, вся семья моего отца ушла в приют для душевнобольных. Отец был самый маленький и не смог бы сойти за пациента, поэтому его спрятали на чердаке. Через какое-то время забрали всех пациентов. Их всех расстреляли, а на чердак так никто и не поднялся. Отец рассказал мне это перед смертью. До этого он никогда не рассказывал о том, что было с ним во время войны."
И еще: "Мои родители встретились в лагере для перемещенных лиц. Это все, что я о них знаю. Моя сестра когда-то сняла видео, где они рассказали о том, что было с ними и их семьями во время войны, но я досмотрел только до момента, когда мой отец рассказывал, как оккупанты обесчестили его младшую сестру и она выбросилась в окно дома в тот же вечер. Я не хочу этого знания. Ни у меня, ни у моих друзей не было дедушек и бабушек. У очень немногих были тети и дяди. А наши родители все происходили из многодетных семей."
Я могу заполнить десятки страниц тем, что я слышала от детей тех, кто выжил. Каждая история спасения невероятна, а шрамы, оставленные в следующем поколении, не заживают.