Июльской ночью, наполненной цветочным ароматом и разлившейся в тишине нежностью, вдруг раздался тревожный телефонный звонок: «Мама в больнице!» Сразу будто остановилось, замерло время. Как и сердце, внезапно сжавшееся. Только через мгновения, те самые, - превращающие секунды в жестокую вечность, - обретаю возможность дышать. Все мысли сосредоточиваются на одном: «Лишь бы мама жила!»
На столе стоит в простой овальной рамке ее фотография. Мне всегда кажется, что мягкий свет затененной абажуром лампы согревает родной образ, защищает от любых несчастий. Я беру в руки, глажу теплую фотографию. На меня смотрят с детства бесконечно дорогие, понимающие боль и страдание глаза. Сразу нахлынули воспоминания. Путаясь, наслаиваясь друг на друга. И все прошедшие дни кажутся совсем недавними…
Отодвинув штору, встала у окна. Следов долгожданной утренней зари нет и нет. Только тьма. Как на черном бархате, россыпью бриллиантов мерцают звезды. Таинственная, величественная красота. Вдруг тревожным эхом отзывается в душе мгновенная картина: падающая звезда прожигает черту на небосклоне, уходя в свой последний полет.
Приглушенно работает радиоприемник. Информационные материалы «Маяка» периодично сменяет музыка. Но все звучащее проходит мимо, как постороннее, не касающееся тебя. И вдруг – песня братьев Радченко: «Домик окнами в сад. Там, где ждет меня мама». Не раз ранее слышанная, она сейчас совпала с личной жизненной ситуацией, почти осязаемо «прикоснулась» к сердцу.
В томительные предрассветные часы эта песня звучала еще несколько раз и воспринималась уже как талисман. Мягкие, проникновенные голоса певцов успокаивали, поддерживали надежду: ждет, еще ждет…
И вот я рядом с мамой в реанимационной палате районной больницы. Держу, согревая в ладонях, ее легкую руку и смотрю на бегущие в прозрачных системных трубках капли, несущие жизнь. Более полувека мама, врач, спасала, выхаживала больных. Работала самоотверженно, не жалея собственного здоровья. Теперь впервые она на больничной койке, в руках коллег.
Тогда оставленного себе на самом донышке запаса жизненных сил маме хватило, чтобы все обошлось благополучно. Но уже семь лет нет ее с нами.
… Осенним октябрьским днем мы с сыном идем на кладбище. Небо в вышине свинцовой окраски. Накрапывает дождь. Тихо, хмуро вокруг. Молчим и мы, думая об одном, но каждый по-своему.
Вот она – «оградка во мгле». Слова из той же песни братьев Радченко. В ночь, которая казалась нескончаемой, они проходили «неслышимо» сквозь сознание, которое держалось только за «ждет»… Материализовавшись, став явью, со дня похорон так и остались в песенном тексте для меня поврозь. Горькую реальность моя душа не хочет принимать.
Такое живое лицо смотрит с фотографии на памятнике. Тот же заботливый взгляд, что под серебрящимся стеклом в рамке на столе… Рядом с мамой всегда островок тепла и покоя, в любую погоду. Мокрые хризантемы белым снегом ложатся к подножию памятника, роняя слезы на холодный мрамор.
...Проходят годы, а песня, в которой так жизненно соединились слова, мелодия, голоса певцов и чувство кровной близости к человеку, все дороже и дороже. Услышу ее - будто мама меня окликает. И не рука в руке, но опять рядом она – не имеющий цены оплот мой в самый нелегкий час.