В купе, под мерный перестук колес,
Сидит старик уже преклонных лет,
Вертя в руках задумчиво билет,
Отбрасывая прядь седых волос.
И устремленным за окошко взором,
Глядит на лес, овраги у реки,
За тонкой переборкой мужики,
Подвыпивши, поют нестройным хором.
Ну, что ж, певцы, коли поет душа,
Перевирают музыку и слово,
Ревут: "На диком бреге Иртыша
Сидел Ермак..." и начинают снова.
Не каждый нынче эту песню знает,
Теперь все новую, "попсу" поют,
Как только от нее не устают?
А эта, мысль о прошлом навевает.
Конец июня, сорок первый год.
Войну на всю Россию прокричали
И на стыках колесами стучали,
Спеша на фронт, теплушки так же вот.
И вещмешки солдатские пока
Под головы сложив вместо подушки,
Бывалые бойцы на всю теплушку
Протяжно пели песнь про Ермака.
И в голосах их слышалась тревога,
А иногда смертельная тоска,
Быть может ждет победная дорога,
Иль гробовая, может быть, доска.
Но в большинстве слышна их твердость духа,
Уверенность в победе над врагом.
А молодежь и думать о другом
Не помышляла, не было и слуха.
Так вот и он, тогда юнцом зеленым,
Еще с друзьями игр не доиграв,
Девичьей ласки даже не познав,
Пошел, как все, дорогой опаленной.
И шли по ней четыре долгих года
И в снег, и в слякоть, в нестерпимый зной,
Зимой в мороз. Тащили за собой
Оружие, да скарб такого ж рода.
В сырых окопах часто ночевали,
Их хлестко поливал свинцовый дождь,
Ценою в жизнь победу добывали,
Шепча: "За Родину ведет нас вождь!"
И были, словно вылиты из стали,
В Победу вера укрепляла дух.
Как символ был для них товарищ Сталин
Сражались часто, как один за двух!
В огне войны их юность отцветала,
Взрослели за год эдак лет на пять,
Увечье, кровь обыденностью стало,
Порою госпиталь и фронт опять.
Но дружбой фронтовою дорожили,
Последним друг делился сухарем,
Немало песен сложено о нем,
И до Победы над врагом дожили.
В тот майский день поздравить всех спеша,
Не пряча слез от радости рыдали.
В войну, сердцами затвердев, страдали
И вот теперь расслабилась душа!