Саксофон
...Благодушно, но угрюмо, извиваясь и гнусавя,
забубнил под нос бездумно, забулдыжно, но кудряво,
заблудившись в дебрях тёмных (размечтался в ритме буден!)
закачался блюзом томным (видно, выбор все же скуден...)
безразличным и бездомным, как болтающийся студень
Вдруг вскричал, но так нескромно... (и пристойно ли - при людях?)
гладя нас в местах укромных (а намёк ведь - неподсуден...)
плэйбой-тоном забубённым (за двусмысленность осудим!)
и раздулся ярым стоном (суть чудесна, путь лишь труден)
откровенно беспардонным (все там были, все там будем),
став почти-что сексо-фоном! (но пассаж тот - не забу-у-удем!))
И,- тряхнув колоратурой, -
с воплем ввысь взлетел, вспарил он! -
блеском бронзы опалило,
и толпу, - невежду, дуру! -
зарядив, разбередило,
разбудило, разблудило, взбудоражило, взбурлило,
буйным тремолом скрутило!
но, бурча руладой стильной,
нас (с обидою обильной,
мелодичной, сексапильной)
мягко в кресла опустил он,
вот тогда лишь - отпустило...
И, смиряясь величаво (хоть понизив тон ворчливо),
нас, приветствуя заздравно (но насмешливо, лениво),
передал он честь и право (за паёк хлопков учтивых?
визгов, сдержанно игривых и пресыщенно лукавых? -
ради вежливого браво? ради капли милой славы?) -
И кому?.. Обидно, право, -
Ударник
- забулдыге-хулигану,
(вечно в нервах, вечно спьяну, все ему - по барабану!)
Нет, чтоб ритм - мерный, четкий, - как на марше, как чечётка -
всё порвал! - в тире и точки, как морзянку - на кусочки!
всё смешал! - и джигу с самбой, самбу - с мамбой, мамбу - с румбой,
будто все мы - мумбы-юмбы,
будто вовсе не очкасты, - нет, не лысы, не брюхасты,
а скуласты и зубасты,
смотрим злобно исподлобья, узколобье пышет злобой -
вот мы с кольцами в носу - копья держим на весу,
босиком вокруг костра - (морда - маской неспроста!)
скачет в ребрах бес-шаман - человеко-обезьян,
разгулялся пляской в трансе, как припадочный в брек-дансе,
безхвостатые навеки - обезьяно-человеки,
бьётся в бешенстве тамтам, - духи предков! - там ведь, там!
Разрывает, разгрызает и горошком рассыпает,
грелкой медною тарелки по мозгам нас огревает,
древней палицей по гонгу - гулким стоном оглушает,
и решив, что всем нам крышка, приговаривая к вышке,
казни грозной наподобие, стал косить нас мелкой дробью!
Все, сдаемся, - нам - конец! Делу, стало быть, ...венец
И с почтительной усмешкой, для приличия помешкав,
передал он эстафету, - да, ЕМУ! Но ОН - неспешно,
Пианист
начав, будто бы с похмелья, бродит сонно и бесцельно
вскользь по клавишам, и рыщет, словно ощупью и ищет...
Что-то выискал - простое (очень скромное, не скрою),
но любовно подправляет, наряжает, украшает,
и мелодия явилась, как царевна! - застыдилась,
расцвела и заискрилась, - но лишь только полюбилась,
вдруг затеяла сбиваться, спотыкаться, обрываться,
биться в путах вариаций и в сетях импровизаций, -
вот скандал, скажу вам, братцы...
Сакс с Ударником смекнули, подмигнув, переглянулись
и, немедля, подключились,
но чертовка в блюз зарылась - эй, куда запропастилась?
Вы не видели мелодию? Вот цыганское отродье...
Где ж она, паршивка, бродит?
Чей там хвостик показался? Может, я и обознался...
И опять исчезла, тая... В прятки с нами, что ль, играет?
Ишь ты, хитрая какая!
Пианисту надоело - не мое, мол, это дело
сторожить свои мелодии - где хотят, пусть там и бродят,
я свободен, скажем сразу, и в блужданьях, и в фантазиях,
вы же можете не слушать, я же вам не лезу в душу! -
не Бетховен я, не Малер, не читаю вам морали,
ведь у вас (по мне - нелепость!) - ваши души - ваша крепость,
не для драм или трагедий - джаз для вас - как бы беседа, -
чтоб корректна непременно (мы же с вами - джентльмены...),
и чтоб ритмика с прохладцей, и чтоб вам не напрягаться...
Не во фраке, не в манишке, - посмотрите, как изыскан
в джинсах подранных, в рубашке с волосами нараспашку,
(а ведь графские замашки!), и с досады наотмашь он
отхлестал нас звонкой фразой, как пощечиной! - и сразу
с морд содрал - устало вялых - маски интеллектуалов,
свингом праздным раскачал он и вернул нас всех к началу,
влил живую кровь пульсаций в родники импровизаций -
вы же, запертые в склепы, все еще глухи и слепы!
Сакс с ударником - как врубят! - (и за что его так любят,
понимают с полувзгляда и включаются, как надо?)...
Стены склепов, как тараном, развалил он ритмом рваным,
в плен нас взял всех - с потрохами, с кровью, плотью и грехами,
и все правила нарушив, он всердцах на нас обрушил
шквал энергии творящей - в темпе, страстно восходящем, -
в блеске радости звенящей!
и взорвал нас... -
Шквал оваций, как могли б вы догадаться, -
но не в этом смысл, братцы! Сколько можно повторяться?
Вы поверьте, что для нас - говорю вам - в сотый раз! --
(без притворства, без прикрас!)
это - жизнь, это - джаз!