Иисус Христос, проповедник из Галилеи,
Был распят на древе две тысячи лет назад.
Мы пока что целы, а значит, он был смелее,
И у нас не выйдет разрушить ворота в ад.
Он вернулся в мир и навстречу весенней буре,
Что холодным ветром срывает вишневый цвет*,
В стороне оставляя тех, чьи дела в ажуре,
Поспешает к тем, кому в принципе дела нет
До того, в чью честь города украшают мэры,
До движенья статуй, покинувших постамент.
Он скользит как тень, словно призрак минувшей эры
Там, где в грязь толкает старуху дебелый мент,
Где все кошки серы и отроду сразу драны,
Где смурной прохожий канает куда глядел,
Где в душе поэта зияют сквозные раны -
От копья Лонгина и просто от разных дел.
И совсем не там его ждут господа с попами,
Не туда все бегут к нему, не жалея ног -
Он идет как бог, не касаясь земли стопами,
По дворам, где растят траву, отгоняя смог.
И, взглянув на нас, он уходит, пожав плечами -
Улетели птицы, осталась пустая клеть.
Только тех, кто долго глядит на луну ночами,
Он по ходу тихонько учит плясать и петь.
И зачем ему злато мира и новый "бумер",
И к чему выходить в тираж, угодив под пресс?
Что такое жизнь для того, кто однажды умер,
Что такое смерть для того, кто хоть раз воскрес?
________________________________
*Тут все не так просто. "Вишневый цвет" в данном случае - это, конечно, белые лепестки цветущей вишни, которые срывает холодный весенний ветер. Но вишневый цвет, то есть цвет спелой вишни - это еще и цвет хитона Христа, ставший традиционным в православной иконографии. Я люблю такие многослойные образы.