ВАРИАЦИИ
В сгустках масляной краски, творцами завещанной,
Дремлют образов вымерших окаменелости,
Но видавшим холсты не хватило бы смелости
Потревожить их дерзостью, с вымыслом скрещенной.
Из обглоданных кольев, по спилы утопленных,
Заколдованных мумий солёного озера,
Ускользнувших от гусениц дряхлых бульдозера,
Перископам подобных, как нищие сгорбленных.
Вырастают пионы от пор независимо
Из колючих кристаллов, клубясь халцедонами;
Белокровные принцы льнул к свету коронами –
Превращение жизни всесильной – немыслимо.
В лае лунного пса, чей-то кров стерегущего,
Сверхъестественно тающем в свежести ночи
Зашифрован обет – распахнуть спящим очи,
Чтоб застали жнецов волшебства они сущего.
Где-то хвастает холм ветряной скрипом мельницы,
Обволоченной щедро сияющей известью,
И фрагменты вращений её стали близостью
С седогривыми ветрами, благ проповедницы.
Божества урожая в канун празднеств культовых
Приведут её в действие вспышками неба;
И наполнит дома запах тёплого хлеба
В райском мире грехов, пред родными искупленных.
В серых ирисах старца, младенцев спасавшего
Клятва совести ангельской вязью прописана,
А улыбки не сдавшихся – высшая истина
Для него и любого, смерть одолевавшего.
Мастер единоборств, зародившихся в древности,
Обладающий хваткой опаснейших хищников,
Почитаемым статусом в братствах сподвижников
Всё стремится к гармонии, сытым и в бедности.
Не калечит без повода драк зачинателей,
Подчинённых агрессии, слабых чтить знания,
«Лишь добро есть исток с хаосом совладания!» –
Говорил он, приветствуя силы искателей.
В крике смелого сёрфера, волн покорителя
Зреет вызов стихии и, мчась за дельфинами
На блестящей доске, окруженный их спинами,
Он парит над обителью сред прародителя.
Деля мрак чердака с пыльной утварью прошлого,
Ждёт щелчка радиола, забыта хозяином,
На числе частоты, им однажды оставленном,
Когда жизнь в немоте вязла утра промозглого.
Её мутные лампы из комы ждут выхода,
Представляя, как снова бардовыми вспыхнут,
Изумрудными в буйстве мелодий утихнут;
Прекратит хрустеть время с ним – нового выгода.
В долгих перечнях наших деяний и слабостей,
Грёзе каждого, кто к вожделенному близок,
Вере не выливавших похлёбку из мисок –
Лучезарные зёрна кармических радостей.