Мамки-нянюшки, бабки-девушки,
Протопопа черная власть...
Что же, Софьюшка, ты поделашь-то,
Коль Романовой родилась?
Жития читай, пой с каликами,
Не криви искусанных губ:
Не тебе кукушка выкликиват,
Не тебе рассветы в стогу.
Хоть сильна тоска под рубинами,
Ты не девка ведь - не реви...
За окошками - куст рябиновый,
Замесить бы дни на крови.
Будет Русь моей - слышишь, Васенька?
Хлынет красное на бельё...
Да нельзя, крестом - ты на гаснике,
Ведь царевны тоже - бабьё.
Если в кровь идти - крест ненадобен,
Я не сдюжу так, не смогу.
Синеглазый мой, хочешь ладана?
Хочешь яблочка на снегу?
Хочешь дождика, неба ясного?
Иль себя на лыко содрать?
Что-то хмурится сокол Васенька,
Видно, Софьюшка не щедра.
Не царевной буду - царицею,
Для тебя - чернавкой рябой.
Будешь первым ты из Голицыных,
Для меня царем - не рабом.
Будешь первым ты между родичей,
Станешь ласковым, снова хват...
Если баба в бунт да убойничать,
В том всегда мужик виноват.
Раз не греет солнышко красное -
И в Петровки шаль да жакет.
Если плохо любят нас Васеньки -
Отвыкают Софьи жалеть.
Не жалеючи - это проще ведь,
Проще с холодом, по злобе.
И чернеют плахи на площади,
И пуста стоит колыбель.