1.
Светились полночи апрелем,
Цвели прозреньем времена.
Они в огнях весны созрели,
Роняя в вечность семена...
И дней ручьистых перезвоны,
И шёпот тёплых вечеров
Пытались нам открыть законы
Непроницаемых миров,
Где разговаривает небо
С Землёю птичьим языком,
Где тает в марте первым снегом
Необратимости закон.
Где оживают камни истин,
Вдыхая звёздные ветра,
Где облетают скорби листья
С сухого дерева утрат.
Где бесконечное – конечно!
Где, разложим по степеням
Тревог,
смеётся мир беспечно,
Смотря в лицо грядущим дням.
И лиловато-серебристый
С небес я слышу смех его…
А май стоит, такой лучистый!
Как волшебство! Как божество!
2.
Над тайнами встреч с позабытым собой
Восходит цветущая памятью тьма
И тихо трубит в поднебесный гобой,
Взобравшись на мачту мороза, зима,
Озвучив покой голубой…
О лезвие холода точит ножи
Седая, во снах отражённая, грусть.
Но мир мой пред нею давно не дрожит,
Повадки её разучив наизусть
По книге с названием жизнь.
В полотна времён зашивая простор,
Усталая мысль каменеет, она
Легко погружается в некий раствор
Таблетки истомы в кипении сна
И гаснет сознанья костёр.
И близкое с дальним, сливаясь в одно
В зрачке ледяном остроглазой луны,
В иные миры открывают окно,
Где время, пространство не разделены
Законов высокой стеной.
Где точным лекалом провидческих дней
Очерчена горних высот кривизна.
Бессмертие птицей кружится над ней,
И бабочкой бьётся под ней новизна
Забытых, но верных идей.
3.
На тонких нитях ожиданий –
На паутине бытия –
Ведома волею страданий,
Судьба качается моя.
И гармоничность колебаний
Не нарушается ничем –
Ни бесконечными мольбами,
Ни отрешеньем от проблем.
И я качаюсь, разлучая
Одну вселенную с другой,
Все парадигмы различаю,
Касаясь истины рукой.
Встречаю новые сознанья,
Не отвергая тьму былых,
Для построенья мирозданья,
В котором нет пороков злых.
Встречаю новые пределы,
Где больше …адцати времён
Творят в сознаниях умело
Один для всех миров закон.
Там прошивают ткани связей
Иглой прозрений времена,
Но в одномерной дольней фазе
Прошивка эта не видна…
Пусть колебаний амплитуда
Всё уменьшается, но я –
Из ничего, из ниоткуда
Построю зданье бытия!
4.
Молчанием простужены и мысли, и мечты,
Копается в копилке бытия старуха-память.
Но образы прошедшего, забытые почти,
Являются туманными июльскими ночами
Скрипящим звуком старых половиц,
Мерцанием зарниц…
Пространство не напомнит о свободе никогда,
Покуда клетка времени крепка, и не пустует
Событьями, при этом невозможно передать,
Что кроется за тайным, посекундным, тихим стуком
Хронометра, квантующего дни
Периодом одним.
Меняет постоянные небесный часовой,
И с ними корректируются время и пространство,
Галактики смещаются, и серою совой
Туманность между звёздами пытается пробраться…
Меняемый невидимой рукой,
Период стал – другой!
Однако ослабляются спирали мыслеформ,
Закрученные в дальние эн-мерные пределы,
И снова уменьшается квантованный простор,
Случайному событью покоряясь то и дело,
И время – непрерывно, и опять
Пора воссоздавать
Другие, переполненные зыбкостью миры,
Похожие на призраки, меняющие свойства,
Гармонией исполненные только до поры,
Пока не поменяется закон мироустройства,
И сын опередит отца и мать –
В стремленье умирать.
Когда неприводимо бытие к небытию,
Пульсирует на тайне отношений их к сознанью
Неявное – чему определений не дают,
Не в силах отказаться от абстракций мирозданья -
То – иррациональное звено,
Которым скреплено
Единство ощущения первичной пустоты,
Сквозящей из космического хаоса наитий,
И знанья, нам знакомого, как клиру монастырь. –
Сцепляются звеном причины, следствия, событья.
И мыслей отрешённых череда –
Им скована всегда!
5.
Рассчитывая тензор темноты,
Весна кусала лунный карандаш,
Шуршали неба звёздного листы,
И мысли суетились, всё пусты,
И тьмой не мог наполниться пейзаж.
Палитра многоцветных вечеров,
Впитавшая напористость зимы,
Оттенками пятнадцати миров
Раскрасила времён глубокий ров,
Где – помню – были мы с тобою, мы…
Где было непонятно и светло,
Порхали мотыльки невинных фраз…
Но помню, как апрельское стекло,
Сквозь наши соты, плавясь, утекло
Туда, где никогда не будет нас.
Под тяжестью молитвенных минут
Пространство сокращало свой объём.
Казалось, никого не будет тут.
Свой порох соловьи напрасно жгут,
Картечью песен раня окоём.
Быть может, нас и не было, и нет,
А лишь светила тусклая звезда,
Касаясь некой тайны сотни лет,
И память завязала в узел свет,
Который сохранила навсегда.
Я помню – как флажками тишины
Махала полночь, связывая всех,
Как были ею все окружены
Под смелым приказанием весны,
В плену её был так предсмертен грех.
И точечными выстрелами чувств
Расстреливала воронов тоски,
Прицелившись по тонкому лучу
Звезды, которой имя умолчу,
Настойчивости текста вопреки.
Но тьма не наступала, и тогда
В ряды по степеням остывших дней
Разложен был весенний кавардак,
И тихо стало – так, как никогда,
И снег пошёл,
и сделалось темней…
6.
Скажи, зачем тобой пусты миры?
В них без тебя – ни милости, ни силы.
Скажи, зачем ты вышла из игры
И никого об этом не спросила?
Тебя ввели мы за руку сюда,
В чертог времён, где прошлое – в грядущем
Затем, чтоб ты осталась навсегда,
И стала явь событиями гуще.
Чтоб череда нелепых дней и лет
Образовала некое мгновенье,
Которое струило б яркий свет
Иссякнувшей любви и вдохновенья.
А ты ушла за край шестых небес,
Где без тебя всё цельно и прекрасно.
Вернись, пойми, ты нам нужнее здесь.
Заполни чем-нибудь большую разность
Известных двух опасных величин,
Неявная зависимость которых
От трёх, пяти, семи, восьми… причин
В линейную войдёт совсем не скоро.
Но тензор многомерный бытия
Свернётся до числа твоею волей,
Когда вернёшься в ближние края
Под звоны поднебесных колоколен.
И тьма испепелит огонь,
когда
Стремиться будет вспять, к истокам, время.
Вернись скорей, пока горит звезда,
Как слово изначального творенья!
7.
(сонет)
Наш мир – иллюзия, ведь он
Реален только в наших мыслях,
Страстях, эмоциях и числах,
Определяющих закон,
Где аниону – катион
Дан в соответствие. Их жизни
Выстраивают механизмы,
Которыми и сохранён
Наш мир. Его существованье –
В невыполнимости слиянья
Двух антиподов бытия,
Которому помеха – время,
Как невозможность расширенья
Земного - в горние края.
8.
Кем созданы спирали метафизик,
Опутавшие истины панно?
И мирозданье всё –
под властью мистик,
Чьей дикой волей порабощено?
Какие силы, действия и тайны
Сокрыты в столь лихом потоке дней?
И где для нас — закон, а где — случайность?
И почему мы – лишь игра теней? –
Предметы, порождающие тени,
На поле бытия бросают нас,
И времени незримое свеченье
Нам освещает истины алмаз.
Но мы слепей кротов, и наши мысли
Не могут лучик времени поймать,
Покуда не почувствуем те выси,
Откуда к нам нисходит Благодать.
Порочные и низкие стремленья,
Коварно овладевшие душой,
Лишают нас предчувствий и прозрений,
Стирая наши души «в порошок».
Вот так поэт, художник или мистик,
Забыв про озарения зерно,
Плетут, плетут спирали метафизик!
И мирозданье порабощено.