Часть пятая. Козни тролля или колдовской перстень.
Вот и утро наступает,
Виночерпий созывает
Весь бомонд - элиту света,
К продолжению банкета.
Вигур глаз открыл, зевая,
Немощь превознемогая,
Почесал себе висок,
Голова как чугунок
От вчерашней ендовой,
В мозгу мысли никакой.
Принц смочил водой язык,
Тролля взяв за воротник,
Говорит: «Ах, пёс смердящий,
Думал я, что настоящий
Ты помощник для меня,
А вдруг стал как размазня.
Только к чарке пригубился,
Как подкошенный свалился,
Ты и слова не сказал,
Целый день в салате спал.
Знаешь, дух мой точат муки
И жуть чешутся как руки.
С горя я себя утешу,
За нос я тебя подвешу,
Может, мне и полегчает».
Карла в страхе отвечает:
«Пощади великодушно,
Сделаю я всё как нужно.
Вигур, я тебе клянусь,
Хоть в лепёшку расшибусь,
Будешь со своей княжной,
Заручаюсь сатаной».
Принц подумал и сказал:
«Мне что Один, что Ваал*,
Что твои бесовы боги,
Коль не выкажешь подмоги
Мне сегодня на пиру,
Я тебя в табак сотру».
Вигур всё же для потехи
Выдал троллю на орехи,
Чтоб работал без обмана,
И повёл на пир, к Ивану.
Зашли в залу, что за честь,
Люду – некуда и сесть,
Будто спать и не ложились,
До утра здесь веселились.
На столах уж пищи вольно,
Ах, Россия хлебосольна!
Всё свежо и пышет жаром
И, конечно же, всё даром!
Икра сотнями пудов,
Ножки гнутся у столов.
Осетры здесь, поросята,
В сочных яблоках утята,
Белы лебеди хрустящи,
Аппетитами манящи.
Медовуха, боже мой,
Льётся по столу рекой,
И считать, никто не смел,
Кто чего и сколько съел.
Царь на троне. Гостям рад.
Млада рядом мармелад
Ест и чаем запивает
И, естественно, скучает,
Слушая послов рассказ
Вот уже в который раз.
Вот подходит Вигур к трону.
По вельможному закону
Быстро в реверанс сложился.
Царь от смеха подавился,
Говорит, держа бока:
«Ну, затеял трепака*.
Будь попроще, принц, садись,
Ешь, гуляй и веселись».
Принц садится тут вздыхая,
Сам как свечка восковая.
Царь смеётся: «Что, горит?
И головушка болит?
Хочешь, в баньку отведу,
Раз тебе невмоготу.
Жарких растоплю углей,
Да пропарю до костей.
Банька - знатное леченье,
Будет духу улучшенье».
Обратившись к своей чаде
Молвил на ухо он Младе:
«Этот «Рыцарь Камелота»,
Засоси его болото
Вместе со страной своей,
Тут просил руки твоей.
Я ему: у нас обет -
Блюсти наш менталитет.
С ним свяжись, придут напасти,
Распродаст, страну на части.
Импортных не нать друзей,
Хватит русичей, князей».
Потом Вигуру сказал:
Раз сюда ты прискакал,
Просить руку у княжны,
Ваши девки, знать, страшны».
Засмеялся царь-Иван,
Как проснувшийся вулкан.
Смех по залу прокатился
И гостями подхватился,
Все хохочут, аж беда,
Отдыхает тамада.
Вигур зло сверкнул очами,
Скрипнул белыми зубами
Бередя на сердце рану,
Карлу носом ткнул в сметану.
Молодая же девица
Посмотрела, что за птица,
Знать, вчера хотела с нею
Вступить в узы Гименея*.
Принцу, с первого то взора,
Далеко до Ратибора.
Вид напыщен и тщеславен
И уж, видимо, коварен,
Бед не вышло б ненароком,
От таких держаться боком.
Млада знала всё о том,
Дальше занялась шутом.
Было что-то в нём такое,
Неприятное и злое.
Закрутилась тут мыслишка,
Вроде где-то в умной книжке,
Попадалось описанье,
Как у этого создания.
«Ишь, гад, - принцу шепчет тихо, -
Как бы не навёл он лихо».
Права Млада, тролль мудрил,
Козни в ушко говорил:
«Принц, тебе и невдомек,
Я волшебный перстенёк
Положил тебе в карман,
Пока скалился Иван.
В нужный вынь его момент,
Поднеси царю в презент.
Да скажи, что сей предмет
В вашем роде амулет,
И кто перстнем сим владеет,
Всех врагов тот одолеет,
А важнее то всего,
Что надолго род его
Будет править, бед не зная
И на лаврах почивая».
Принц тут перстень из кармана
Вынул и поднёс Ивану,
И слова все повторил,
Те, что тролль наговорил.
Перстню Царь-Иван дивится,
Что за чудная вещица
И рассказу он поверил,
Перстенёк тот час примерил,
Посмотрел царь на алмаз,
Будто бы кошачий глаз,
Заискрилось что-то в нём,
Вспыхнув дьявольским огнём.
Царь-Иван от восхищенья
Так и замер в изумлении,
Бородёнкой замотал,
Будто дрёму отогнал,
Затем сладко потянулся,
Словно только что проснулся,
К принцу взор оборотил
И обняв, заговорил:
«Парень, ты царю по нраву!
Мне на радость, всем на славу,
Я решил, что дочь свою,
Тебе в жёны отдаю.
По прошествии трёх дней,
Будем созывать гостей.
Слышь, чего я говорю,
Во субботу к алтарю».
От такого поворота,
Принца стиснула икота,
А у Млады кровь застыла,
Ложку на пол уронила,
От слов батюшки отца,
Побледнев и спав с лица.
После гнев свой усмирила,
Царя-батюшку спросила:
«Ты же мне, по уговору,
Обещал, что Ратибору
Буду я принадлежать,
А теперь пошёл ты вспять.
Слово дал и забожился».
Царь, нисколько не смутился:
«Дал я слово, взял я слово,
Моё слово, что ж такого.
Ты и Вигур под венец,
Слову моему конец.
Ну а скажешь поперёк
Буду я не очень строг.
Я ведь, право, не упырь,
А сошлю тебя, девица,
Я подальше от столицы,
В Соловецкий монастырь.
Будешь там из года в год,
Дальше от мирских забот,
Сторонясь честных людей,
Считать белых медведей».