НЕХИТРАЯ БЫЛЬ
Отчаиваться - значит самому у себя
отнимать милость Божию, которую
Господь каждую минуту готов подать.
Свт.Филарет, митрополит Московский
Солнце уже садилось, когда я сошла с поезда. В разговоре мужчин, тоже сошедших в Бушуихе, мелькнуло название деревни, которую мне надо было проходить, и я пошла следом за ними. Сначала лесом, около двух километров, затем – полями. А была я в Вологде, куда ездила за билетами. Кончалось лето, пришла пора нам с дочкой возвращаться в Москву. В Вологде я купила много свежих белых булок. Белый хлеб в сельпо не привозили, только чёрный формовой, который и пекли здесь неподалёку. Как обыкновенно делают все деревенские женщины, связав сумки платком, я повесила их через плечо. « Вот сейчас приду, – представляла я, – поставим самовар да напьёмся чаю с карамелью и булками!»
Так шла я, задумавшись, и опомнилась только у чужой деревни. Быстро догнав попутчиков, спросила:
– А мне в Суворово как идти?
– Вон в поле видишь куст? Около него твоя дорога!
Я бросилась через поле к кусту.
Стоял конец августа. Быстро темнело. Закурился по ложбинкам туман. Всё гуще, гуще! И вот уже рук у лица не разглядеть. А там, где должен быть куст,- только тёмная стена леса у кромки поля. Что делать? «Пойду-ка я обратно к станции, – решила я, – и там снова встану на свою дорогу».
Стали попадаться кусты, а под ними грибы - большие крепкие подосиновики, которые я невольно сбивала ногами. Вдруг зачавкало, босоножки утопли… Болото!
« Заблудилась! – с ужасом осознала я. – Вот и грибы об этом говорят!»
Кругом тьма непроглядная и ни звука. Места наши глухие. Тут и днём-то легко сбиться с пути в буреломах, потому что дорог множество - лес вывозят волоком. И ещё страшно из-за волков. Всего неделю назад мой дядя с женой огребали сено за околицей. Увязалась за ними лайка со щенками. Мышковали собаки почти рядом, как вдруг раздался взвизг. Стая волков разорвала их мгновенно. А ещё недавно волк выскочил в выгон для скота, схватил овцу и на глазах хозяек - и в лес! От таких мыслей я страшно испугалась, и, вдруг не своим, каким-то деревянным голосом закричала:
– Господи! Спаси меня!
Почему я закричала такими словами, не объясню и теперь. Ведь была я неверующей, креста на мне не было, и не знала я даже, как надо перекреститься.
Я шла и всё кричала: «Господи, спаси меня! Ради дочки спаси!». Тут послышался отдалённый вой. Но это не был вой волчий, его-то мы, деревенские, с детства отличали. Это была собака, где-то далеко-далеко. И тогда я пошла напролом на её голос. Шла, шла… Вот уже почувствовалась дорога, послышались голоса людей. Смотрю: Богослово! Опять та деревня, у которой я рассталась с попутчиками. Меня поставили на торную дорогу, и часа через два я вышла к сельскому магазину, в полутора километрах от своей деревни. Но всё происшедшее так меня потрясло, что единственный в округе магазин я не узнала. Со слезами, прорвавшимися рекой, подошла я к сидевшим на перилах магазина парням и девчатам. Дружный смех был ответом на мой вопрос: «Скажите, где Суворово?».
Я никому никогда не рассказывала об этом случае. Но и забыть его не могла… Хорошо бы тем и закончить быль, что так просто пришла к вере. Нет, все было совсем не просто! Только много лет спустя я поняла, к Кому тогда воззвала и Кем была услышана! Через потери и страдания Господь ещё долгие годы выводил меня на единственную верную дорогу.