размышления
…И вроде всё как у людей…
и в мире не плохие вести,
а настроенье – хоть повесьте,
особенно в сезон дождей.
Что говорить про кодекс чести,
о бескорыстии судей,
взгляните-ка на лебедей,
на этих птичек грациозных,
и там каждый второй злодей.
Средь тварей, как среди людей,
всех бескорыстней – жук навозный.
За окнами вода течёт
ручьями к Питерским каналам,
а душу за ворот влечёт
бес к фолиантам и анналам,
где Музы раздают «почёт»
царям, почтенным кардиналам,
ретивым грозным адмиралам,
кто положеньем, как забралом
прикрывшись, ставили «зачёт»
(особый знак перед авралом)
матросам либо на спине,
либо на "роже", либо в ухо,
так просто… для поднятья духа
на пользу дорогой стране.
И кто тут более виновней,
то ли вельможный хам Зиновий*,
а то ли офицерский чин,
матроса бьющий без причин.
И, право же, кто их осудит?
Да и с того ведь не убудет.
Вот и писец Иосиф Флавий.
Сей знаменитый иудей
писал о доблести и славе
и о бесчестии вождей.
Хотя... Вы "за" и "против" взвесте,
ему ли говорить о чести.
…………………………
Сегодня что-то моя лира
настроена не на весёлый лад.
То явит гнусный лик свой Ирод,
то римский прокурор Пилат,
то Царь Великия Державы.
Как вспомнишь, так берёт тоска…
какой он путь прошёл, служа ей,
до большевистского ЧК.
Пробьют часы, и канут в лета
и все дела минувших дней:
Луи, Мари-Антуанетта…
Её путь к трону был длинней,
чем на помост. Слепая Дама
и Робеспьеровский Конвент
закончили веселье драмой,
сплетя венец из чёрных лент.
Земное счастье так непрочно.
Уж парки дуют на свечу,
а та: "месье, я не нарочно…» -
ступив на ногу палачу.
Она осталась королевой,
и пусть толпою правил бес,
ей силы придавала Дева,
глядевшая на казнь с Небес.
Погасла и её звезда,
едва взойдя на небе синем…
Не так всё обстоит в России…
Душа сгорает от стыда….
Ну хоть бы видимость суда.
Лишь тень Юровского, урода
из рода-племени Иуд,
вершившего кровавый суд,
какого мир не видел сроду.
Стреляли, словно пташек влёт,
детей «от имени народу»;
«в расход» и повара, врача
пустили также сгоряча.
Судил "народ" в лице ЧК.
Под лёд бы их… как Колчака,**
увы, концы не спрячешь в воду.
………………………………………..
Я вижу как кошмарный сон:
стрельба и дым, и детский стон,
и хруст… от сломанных корсетов…
гранёный штык пронзает грудь,
а на меня находит грусть,
болезнь, говорят, поэтов.
Как Призрак – будущего свет,
я вижу будто через призму,
вдруг палача живой портрет,
борца, «могильщика царизму».
Эпохи революций – гвоздь.
Звездой во лбу – идей нетленность.
В нём гармонично всё слилось:
и пролетарская надменность,
и политическая злость.
Когда охотятся на дичь,
шансы равны по крайней мере,
возможны двух сторон потери,
но здесь… я не могу постичь…
Разбойный тот кровавый акт
напоминал расстрел собак,
ставших хозяину не нужны.
И здесь... стреляли в безоружных.
Везде стена, куда ни глянь.
Бежать, но мышцы цепенеют.
Завыть, но страх сковал гортань.
Смерть впереди и мрак за нею.
…………………………………..
Немало ходит небылиц,
что, мол, они остались живы,
что есть партийные архивы…
Врут - эти так, те для наживы
Так что порой даёшься диву
от лжи, не знающей границ.
Земному Идолу служа,
мы в суматошной круговерти,
все как по лезвию ножа
идём, и палачи, и жертвы.
13.04.2013
*- Зиновий Петрович Рожественский, адмирал, командующий в Русско-Японскую войну 1904-1905 гг. 2ой Российской эскадрой, подвергшейся разгрому в Цусимском проливе.
Отличался особой жестокостью к подчинённым, лично избивал матросов.
** - Александр Васильевич Колчак, русский учёный, океанограф, полярный исследователь, адмирал, от 18 ноября 1918г Временным правительством назначен Верховным Правителем России, в январе 1920г.был захвачен белочехами и выдан эсерам. Расстрелян по постановлению Иркутского ревкома. После расстрела тело адмирала опустили в прорубь – «пустили в последнее плавание"