Ты не та за которую, вечно, себя выдаёшь,
Прилизав, для всеобщей терпимости, колкосоломинки.
Ты тогда хороша, когда сажу с ресничек смахнёшь,
И морщинки откроешь, и хрупкой души переломинки.
Вот такую приму, не припудренной дурью, в черне,
Чтобы кровушку мило оттаить от скорбностной льдющности.
И отдать немотно́ предпоследнюю дань тишине,
Облекающей змийным знобком заскорузлости сущности.
И чтоб нежная тайна открылась с прекрасных сторон.
Я не стану смущаться твоих поцелуев задористых.
Только в них понимаешь, каких не хватает микрон,
В пируэтах закрученных, слёзных ломот приговористых.
И вот этот нагой беспорядок плеснул через край,
Истанцовкой сцеплённых ступней составной систематики.
Можно всё в этом танце, открыто, отдать на раздрай,
Но нельзя оставлять и микрона нетронутой статики.