(штрихи к портрету)
Окутана шифоном алым.
Но солнце – под безликой маской –
без слов, прелюдий, ритуалов
бесстрастно осветляет краски.
Танцует ветер в лёгких складках
её изысканной одежды.
Душе невинной снился сладким
земной мирок, и будит нежным,
почти безгрешным прикасаньем
бывалый день – актёр природы.
Но строг, сродни правописанью,
закон судьбы:
Предел свободы
внесён в отдельную минуту.
Живи правдиво или ложно –
душа стремится к абсолюту,
а тело – озером подкожным
готово влиться в плод по сроку.
Но всякий срок, как соль и соло,
идёт с исконных нот истока
до применения глаголов –
желать и брать, давать и снова
желать, минуты заполняя
не мерой страха нутряного, –
желанием укореняя
растущий долг – росток страданий.
Так жаждут зёрна чернозёма,
так фатум ждёт от общей дани –
в пределах дольнего объёма…