Зимний боярышник рдеет не в сезон,
краб шипа, малый свет малого народа,
их воля к власти просто хранит
фитиль чувства собственного достоинства от затухания,
без намерения кого-либо ослепить своим освещением.
Но иногда, когда ваше дыхание в перьях мороза,
она принимает форму розыска Диогена
с его фонарем, ища одного справедливого человека;
вы подвергаетесь тщательному досмотру как на таможне;
в конечном итоге фонарь
устанавливает на уровне глаз свою веточку:
кровь от укола взята на проверку,
вас клевали на зрелость, попробовав, бредут дальше.
The Haw Lantern
The wintry haw is burning out of season,
crab of the thorn, a small light for small people,
wanting no more from them but that they keep
the wick of self-respect from dying out,
not having to blind them with illumination.
But sometimes when your breath plumes in the frost
it takes the roaming shape of Diogenes
with his lantern, seeking one just man;
so you end up scrutinized from behind the haw
he holds up at eye-level on its twig,
and you flinch before its bonded pith and stone,
its blood-prick that you wish would test and clear you,
its pecked-at ripeness that scans you, then moves on.