(поэма)
Свадьба! Свадьба на Кубани!
Нет роскошней и звончей!
От Кущёвской до Тамани,
Собрала родню, друзей.
Понаехали машины,
Нарядилась молодёжь
«Тучей» дамы и мужчины
Не проедешь, не пройдёшь.
А невеста! А невеста!
Будто роза! Маков цвет!
Где жених-то? Неизвестно!
Жениха всё нет и нет!
Вот и он среди бывалых,
Рядом Гришка Буланок:
«-Поцилую, Родя, малость,
Цю нэвисту, хочь разок?!»
Родя Гришке улыбнулся,
Молча показал кулак.
Гришка к Феде обернулся:
«-Шо хихикнул, як дурак?!
Раз нэвиста мого друга,
То для мэнэ нэ чужа»
«-А нэвистина подруга,
Тоже дюже хороша!»
Шутки в сторону,
И свадьба потянулась в сельсовет.
А машин-то, а машин-то,
Ни конца, ни края нет!
Кузова, как косы, в лентах,
И воздушные шары,
Крики, шум аплодисментов,
Толпы баб и детворы.
Акт подписан, вот и точка,
За любовь…и все дела!
Поцелуи, мама дочку,
Прослезившись, обняла.
Слёзы радости и счастья,
И печали, и тревог.
Успокаивала Настя:
«-Гарна пара! Видит бог!»
Вот и тройка подкатила.
И Петро ведёт коней:
«-По-казацки, о цэ дило!
Жинку повэзэшь на нэй!»
Так сказал Петро чубатый,
По-казацки разодет:
«-Описля вэзэм до хаты,
Як положитэ букет»
По-традиции сложилось,
После грозной той войны,
На солдатские могилы,
Ходят внуки и сыны,
В дни торжеств и потрясений,
Просто в праздничные дни,
Но особенно в весенний,
К ним приходят не одни,
А с семьёю и друзьями,
Чтобы с грустью на лице,
Вспомнить всех, кто шёл с боями,
Вспомнить о своём отце,
Память сердца дорогая,
И отчёт о прожитом.
Есть традиция такая,
Поселилась в каждый дом.
И пришла не по указу,
А по воле «Вань» и «Мань»,
По России, по Кавказу,
И в Сибирь, и на Кубань.
Вера есть одна большая,
Христиан и мусульман,
Что от края и до края,
Для казаков, для цыган,
Для славян и арамеев,
Для грузин и для армян,
Та, что делает добрее,
Всех людей из разных стран.
«Память сердца» назовётся
Эта вера для людей,
В каждом сердце отзовётся,
Для родных и для друзей.
И покуда сердца память,
Существует и жива,
Общность есть и между нами,
Есть и общие слова,
Есть и общие молитвы,
Есть и общие дела.
Люди, прекратите битвы!
Чтобы радость расцвела,
Чтобы счастье поселилось,
В каждый хутор, в каждый дом,
А вражда, чтоб и не снилась,
Слишком мало мы живём,
Век короткий человека,
Для плохого недосуг,
Жизнь труднее век от века,
Знает дед и знает внук,
То болезни, то заботы,
То природы грозный гул,
Ноют руки от работы,
Голова от разных дум.
Надо сеять много хлеба,
В поле стадо поднимать,
Строить семьи, волей неба,
Строить хату, утеплять.
Столько той у всех работы,
Хватит каждому на век.
Отвлеклись мы слишком, что-то,
Слушай, добрый человек.
К стеле тихо положили,
В память вечную , букет,
А теперь, как порешили,
Общий свадебный обед.
Стол огромный, стол длиннющий.
За столом по парам вряд,
Рядом пьющий и непьющий,
Все торжественно сидят!
В красном месте важный Родя,
И невеста в белом вся,
Рядом сваты, как в народе,
Сей порядок, повелся.
Все друзья-подруги Роди,
В центре - Гришка Буланок,
И чубатый Петя, вроде,
«Прылыпывся», як «дружок».
Тосты все произносили,
Говорили, кто как мог.
Микрофоном объявили:
«Скажет слово Буланок!»
Буланок с серьёзным видом,
Встал и взглядом всех обвел,
Покуражился для виду,
И такую речь повёл:
«Казаку первийша лошадь,
Бо нэ пидвэдэ вона.
Да и ту казак не можеть,
Шоб була вона сама.
Як нэ можно жить без свэчки,
Тако ж лошади нэ будь,
Бэз кнута та бэз уздечки,
Шоб в кусты нэ заглянуть!
Дали я вам докладаю,
Хай пидскаже дид Хома,
Раз казак и жинку мае,
Тако ж радисты нэма!
Шоб вона нэ ускакала,
Тай нэ прывэла бэды,
Тако ж з пэрьвого начала,
Надягаешь тры узды!
Перьвую узду знимаешь,
Прожевэш, покуда, год
Другу – много диток маешь,
Нэ минуты бэз забот.
Ну, а трэтью, брат мий, тоже,
Знимэшь, мабуть, аж …в гробу.
Бо довирить бабу можно,
Тилькы богу одному!
Да и то вона покуда,
Вознэсэця до нэбэс!
Бо нэ будэ бильше чуда
Як обнаковэнный бэс!»
Захихикали подруги.
Ободрились старики.
Гришку знали все в округе,
Пришлые и казаки.
« - Мы начальству говорылы,
Мабуть луччий план зробыть,
На собрании рышылы,
Копирацию открыть.
В мировом маштаби дило!»
Молвил дальше Буланок.
« - Цю программу затвэрдило,
Для дэвок та для жинок!
Бо уси воны страдають,
Кожен дэнь, та кожэн час,
А куды пийты нэ знають,
А прыдут уси до нас!
Тилькы мы им допоможем,
Тилькы выручим их мы,
Згудуваты дило зможем,
От Кубани до Москвы!
Ще на знаемо, чи будэ,
Из Америки заказ!?
Но уси потрэбни люды,
Е у нас уже сичас!
Хай навики процвитае,
Гарный наш кооператив!»
Гришка чарку поднимает,
Всех немало удивив.
« - Буланок, та шо за дило!?»
« - Шо цэ будэ, намекни!?»
« - Дило!? Шоб мэнэ сказыло!
Памьять хуже кожны дни!
Та трусы ж чиныты жинкам,
К ним же прышывать цвэты,
Бо нэможно нашим дивкам,
Дюже маяться що дни!»
Хохот покатил застолье.
Валом раскатился смех!
Гришка уморил до боли,
За столом буквально всех.
Хохотали за столами,
Хохотали под столом,
И от хохота устали.
« - Хай вам грэць! Давай споём!»
И как свадьбою запели!
Как рванулись в перепляс!
Не бывает, в самом деле,
Лучших свадеб, чем у нас!
« - А мий милый варэнэчкив хочэ!
А мий милый варэнэчкив хочэ!
- Навары мылая, навары мылая,
Навары!! Ох-ох-о! Моя чорнобривая!»
«-Ой, тёща моя, буду разводиться!
Что-то дочка твоя плохо шевелится!»
« - Ой, зять дорогой,
что-то мне не верится,
Под хорошим мужиком
И доска шевелится!»
Расплясалась бабка Варька,
Вся горит, как помидор:
« - Гей кума! До мэнэ встань-ка,
Та составим бабский хор!»
« Что стоишь качаясь,
Тонкая рябина,
Головой склоняясь,
До самого тына?»
………………………………….
………………………………….
………………………………….
Свадьба пела и гудела,
В пляску шли за валом вал.
Петь кому-то надоело,
Кто-то и плясать устал.
Разбредались. Веселились.
Дед Хома совсем раскис.
Хлопцы, девки нарядились,
По подворьям подались.
Ведьмы, черти и цыгане,
Обрядились, кто как мог.
Под цыганку нарумянен,
Принаряжен Буланок.
Не придуманы проказы,
Чтобы он не «отмочил».
Ишаков с телегой, сразу,
Двух от деда притащил!
Разнаряженные пары,
Все в телеге, как клубок,
Федька притащил гитару,
« - Еидэм!» – крикнул Буланок
Сколько свадьбой не орали,
Не тащили ишаков,
Те, как влитые, стояли,
Не страшась кнута и слов!
Федька пел им под гитару.
Митька розы прицеплял.
« - Мабуть я им всыплю пару!»
Щерясь, Буланок сказал.
« - Катя! Мыску вэнигрэту,
Тай горилочкы бокал!»
Гришка кинул сигарету,
Быстро на колени встал.
Перед мордой ишачинной,
Молвил слёзные слова:
« - Мы вже так, браты, повынны,
Шо кружится голова!
Выпьемо за новобрачных,
Тай поидэмо гулять!?
Выпьемо за род ишачий?!
Мордой крутытэ опьять?!
Ось! Нэ пье скотына ета!
Нэ желае вэнэгрэт!
Мабуть трэба сегарэту?!
Мабуть ландышив букэт?!
Ничого воны нэ хочуть,
Тилькы пэрьцю, та кнута!»
Девки, казаки хохочут:
« - То-то Гриньке маята!»
Вдруг ишачий голос трубный,
Над округой заревел.
И возок с оравой шумной,
Будто птица полетел.
« - Шо зробыв вин з ишакамы?!»
« - Ну и Гринька! Ну, хитёр!»
« - По сэкрету, между намы,
пэрьцем яйця им натёр!»
« - Ну, малый! Ну, вражья сыла!!
Шо прыдумав! Шо зробыв!»
« - Петка! Дэ тэбэ носыло,
Мабуть уговор забыв?!»
Гришка приставал к подругам,
К хлопцам начал притставать.
Парни подхватили друга,
И давай его качать.
Что-то тайное решили,
Что-то Федька прошептал:
« - Питощылы?!» « Потащили!!»
Нету Гришки! Вдруг пропал!
В «операцию» играют,
За подворьем мужички,
Тоже перцем натирают,
Гришке, хлопцы-казачки.
Петька докторским халатом,
Деловито тёр очки.
Гришка выл блаженным матом:
« - Порятуйте мужички!!!
Порятуйтэ добри люды,
Бо нэ можу як пэчэ!»
« - О цэ дило! Мабуть будэ?»
« - За «доклад»! Нэхай идэ!»
Подхватив подол руками,
Гишка врезал стрекоча.
Колесил везде кругами,
Матерился и кричал.
В огороде, за базами,
Догадался отыскать,
Бочки там с водой стояли,
Быстро начал полоскать,
Что «дымилось» и «горело»,
Обжигало и пекло.
Тут старуха приключилась,
Окаянная, назло.
Распрямилась в огороде.
Долго щурила глаза.
Наконец, узрела, вроде.
А потом как понесла:
« - Дотаскалась потаскуха,
Разодрали насовсем!!!»
«Раскудахталась» старуха.
« - Расскажу пиду усем!!!
Шоб тэбэ усей станыцей,
Питащылы до суда!
Шоб тэбэ бэз цэй спидныци,
Маты голою знайшла!
Шоб нэ було чоловика!
Шоб и нэ було дитэй!
Шоб нэ бачылы навикы,
Шо творыця у людэй!
Матэрь божья! Свит сказывся!
Усюму прыйшов кинэць!!!»
Тут и Гришка протрезвился,
Рассмеялся, наконец.
« - Шо крычыш ты, бабка Ганка,
Сдуру блымкаешь очмы?!
Я ж нэ дивка, нэ цыганка!
Цэ ж пошуткувалы мы!»
Гришка снял парик девчачий,
Сигарету закурил.
Свистнул, вдруг, на лай собачий,
И мгновенно след простыл.
Бабка, словно, онемела.
Так и не закрыла рот.
Как бы, вдруг, не околела!?
Вдруг не выдержит, помрёт.
Ну, а свадьба всё гудела,
Аж до самого утра.
Погуляли и за дело!
Да и нам идти пора.
1991 год г.Ейск