Море – мыслило. Люди – маялись.
Пышных тел лопалась кожура.
Полыханьем кроваво-масляным
мир сводила с ума жара.
Солнце огненное и губастое
затаилось в лазурной воде.
По шершавому берегу шастали,
изнывая без важных дел.
Как тюлени, морские котики,
возлежали и фыркали. Им
жизнь казалась веселой и кроткою,
каждый ею был боготворим.
Прощелыга-акула, лакомка,
хищно суживала круги,
и волна, как старуха шамкая,
очертила женский изгиб.
И беспечность смеялась сытая,
ветер южный был шелка нежней,
и песок золотой тихо сыпался
бесполезных и скучных дней.
Чуть мерцало искристое лоно,
укрощая строптивый зов.
И смотрели на мир влюбленно
сквозь стекла черных очков.
И незримо растаял кто-то,
распознав тревожную весть,
а по линии горизонта
плыл корабль под названием – Смерть!
1941