Когда почти каждый из Адамовых сыновей
Видит одну из редких блудливых дочек самой Лилит
Забывает о Еве, своей личной Еве, сотворённой из белых костей.
Точнее, из одной незатейливой и, в общем, не нужной кости.
Когда Ева видит, что перед её Адамом шагает сама Лилит,
Чувствует, сколь прекрасен в подобном ей же обличии про'клятый Сатана,
Ева злится и дуется, у Евы слезливо болит
Под тем самым ребром, из которого она создана.
Лилит говорит себе, присев на бардюр, растоптав окурок:
"Все любят Кармен, но Кармен быть никто не хочет."
Лилит видит себя в ветринах и глянце слепого потока чужих машин,
В глазах, может, серых, но нужных Евиных дочек,
В широких зрачках и размахе плеч их мужчин.
Почти каждая Ева желает, как дочь Лилит
Входить на высоких шпильках. Но ни одна не хочет,
Как Лилит с позором, под свист босиком выходить.
Нет, не жаждит такого ни одна из Евиных дочек...
Она ляжет ухом к нему на грудь, перестанет дышать и
Почует, что под чуждым его ребром
Не по её честь, бесчестие, сердце нежно стучит стокатто.
По Еве... Грустной, обиженной Еве.
Адам не для Лилит, а Лилит для каждого.
Естественно, и для этого А., и для него.