Горизонт и сер, и гол,
и тоскою море полно,
и толкают грубо мол
расходившиеся волны.
Он в тоске немой застыл,
у воды в холодных лапах
в ожиданьи суеты
и приветственного залпа,
что на самом на краю
даст ретивая пушчонка,
как в заправдашнем бою,
но уже по перепонкам.
Боевой сменив заряд,
соревнуется с громами,
как столетие назад
огрызалася шарами.
И она глядит в мольбе
чёрным жерлом с пьедестала,
и, готовая к стрельбе,
ждёт начала ритуала.
Ведь зимы уйдёт беда,
и к сезону с горизонта
приплывут опять сюда
и займут причалы порта
белоснежные борта,
что теплом своим обнимут,
всю концами исхлестав,
мола каменную спину.
Он такой юдоли рад -
ведь его пора приспеет:
если лайнеры стоят,
значит, дело не скудеет!
И пушчонка тёплых рук
тоже жаждет - не дождётся,
и громовый залпа звук
эхом горным отзовётся!