Сверчок стрекочет за окном однообразно и уныло,
звучат две ноты в тишине – смычком стеклянным по стеклу –
и всё, что было на душе, и всё, что плакало и ныло,
стекло в полночную траву, легло тенями на углу.
Мы происходим из углов, и потому мы угловаты,
и ранят острые углы, и чем случайней, тем верней.
Врачуют раны вечера, и облака плывут из ваты,
и птицей мечется душа в силках встревоженных теней.
В моей строке живёт сверчок, и песнь моя однообразна:
и ноты две, и двое нас, и на двоих один шесток.
Но я пою, пою тебе, быть может, даже не напрасно,
ведь ты услышишь и поймёшь, что мир совсем не так жесток.