Не сохнет трясина в старинном болоте,
На ряске валежник с гнилою трухой,
Мох гасит шаги, как туда подойдёте,
А берег опасен колючей травой.
Здесь зло волшебства воскрешёно на деле,
Таинственность жутким туманом ползёт,
С ветвей паутины свисают кудели,
От жижи болотной зловонье идёт.
Вдруг хрустнула ветвь наверху сухостоя,
В лесном полумраке зловещая тень,
Не птица, не зверь, ну а что-то другое,
Собой заслонило не солнечный день.
Отважный охотник схватился за стрелы,
Ком мчит на него, он за кочку присел,
Легла тетива на прицел самострела,
Поверх головы кто-то грозно шипел.
Глядит человек, что за странная птица,
Да это не птица, а дева-краса,
Прекрасная тварь, головою царица,
Но птичья осанка, «как есть чудеса».
Тряхнула пером, в землю врезался ножик,
Другой просвистел прямо над головой,
А третий в плечо, и вонзился под кожу,
Четвёртый исчез в центре гущи гнилой.
По лесу сильней буйны ветры задули,
Нахмурились тучи в дожде обложном,
Кувшинки в воде свои стебли согнули,
И молнии стукали в землю огнём.
Метановым газом из топи сипело,
Ни дева, ни птица ушла в виражи,
Но пущена ей, в грудь стрела самострела,
«Нечистая сила теперь не дрожи».
Подбитая Гарпия болью кричала,
Над кромкой болота пух ветер кружил.
А рана в плече ядом кровь отравляла,
Оружие витязь в чехол положил.
Устало побрёл он обратной дорогой,
Манящая в грёзах её красота,
А рана болит, вызывает тревогу,
И спрыгнул он в ров с подвесного моста…..