Здесь, на палубе, бродят девицы в шмотье от-кутюр
(ладно - прет-а-порте) – у меня же нет времени даже
подивиться на них – бо с утра я творю маникюр:
очищаю, стригу, и любуюсь, и пилочкой глажу.
Если спросят меня: «Для чего тебе сей антураж?
Ты ж мужчина, тебе не к лицу» – Я отвечу: «Милейший,
приближается шторм, и корабль в опасности наш,
а на шлюпках с плотами – места для детей и для женщин.
Очень может случиться – посудина эта ко дну
поплывет потихоньку – тогда лучше камень на шею:
так, пожалуй, быстрее – ведь я всё равно утону,
ибо плавать, увы, не умею, совсем не умею.
Но когда извлекут мой разбухший, чудовищный труп -
водолазы устало сойдутся обедать, а там и
может, кто-нибудь скажет, склонившись и пробуя суп:
«А покойник-то наш молодец – он следил за ногтями»
И они улыбнутся…»