"В центpе гоpода большого,
Где тpавинки не pастёт,
Жил поэт, волшебник слова,
Вдохновенный pифмоплёт.
Pифмовал он что попало,
Пpосто выбился из сил,
И в деpевню на попpавку,
Где коpовы щиплют тpавку,
Отдыхать отпpавлен был..."
Наум Олев
В центре города большого,
Но в квартире небольшой,
Жил поэт непьющий, Вова,
С чистой, трепетной душой.
В смоге, в гари задыхался,
Рифмовать уж был не дюж,
И поэтому подался
Он в деревню, к тетке, в глушь.
Ну, гостям в глубинке рады,
Проходи, садись за стол.
Пили много – до упада,
Под домашний разносол.
И, предавшийся веселью,
Позабывши, что не пьет,
Утром маялся с похмелья
Вдохновенный рифмоплет.
Жизнь предстала в темных красках,
Эх, рассолу бы глоток…
Тут сосед, Буханкин Васька,
Банку мутной приволок,
Овощ с грядки – на закуску.
Прицепился, как репей,
Говорит: - Ты чо, не русский?
Уважаешь, значит, пей!
Пьет поэт – куда деваться,
Хоть непьющий и больной,
За страну, за дружбу наций,
За соседа, за надой,
За олимпиаду в Сочи,
За отсутствующих дам…
Рифмовать совсем нет мочи,
То бодун, то – в драбадан.
Месяц так в деревне прожил,
И усталостью разбит,
В город свой с опухшей рожей
Возвратился наш пиит.
В санатории на водах
Печень вылечил свою,
Стал веселым он и бодрым,
Вновь в обойме, вновь в строю.
Пишет рифмой неизбитой,
Бойкой, хлесткою строкой,
Ходит с капсулой зашитой,
И в деревню – ни ногой.