(к вопросу о потере Крыма)
Терпкий, до одури, запах иода,
чёрно-зелёная нить прибоя,
будто бы горного привкус мёда
под непосильную соль гобоя.
Но акварелью написан полдень,
можно рукой горизонт потрогать.
Как запятые, наивны волны.
Кто теперь помнит их дерзкий грохот?
Как? Мы прощаемся? Это значит —
кто-то в оркестре смертельно болен?
...Всадник безумный по полю скачет.
Он, наконец-то, собой доволен.