Кого уверить в прелестях твоих;
В словах, в желтеющих страницах...
Лишь только Бог, раскроет их,
Тому, кто сам в любви томится.
Ему оставлю твой портрет,
Изображу стихами взор чудесный, —
Потомок скажет: "Ах, поэт,
Придал земному свет небесный!"
Он этот старый, пожелтевший лист, прижмет к груди,
Читать желая снова, отвергнет тлен, не болтуна седого;
Ведь старый плут, так искренно речист.
Я доживу в строфе до этих дней,
Ты оживешь, Любовь, в стоке моей!