Время вышло тебе летать.
Твой апокалиптический "кар" -
это скрип
несмазанного механизма для полётов.
Твоя грудь,
общипана ветром, до самых мышц,
которые провялились, скукожившись,
открыв летательный механизм.
Костлявый киль вдаётся в ветер
и пропускает его внутрь сквозь рёбра,
не защищённые обшивкой, сквозь
остов летучего голландца.
А черви по жилам бегают
остатки перьев, напрягая, натягивая,
чтоб сохранить летучесть.
Там в темноте за вороньей костью,
в затхлой темноте, разорванной ночником
сердца, сидит капитан в капитальной задумчивости.
Он собирает людские души на уху.
Твой стеклянный глаз пернатая
не накатывает на меня
и твой крик не для меня, ибо
это просто скрип шпангоута,
значит, я не тону меня не подбирают,
идут мимо, то есть идут где-то не здесь,
параллельно, по ту сторону мира,
а меня выбросило,
тут уже не подбирают,
выкручивайся, выпендривайся как хочешь.
Я без страха
пробую носком ботинка
твой лежащий на земле череп
глядящий своей вечностью на мою временность.