закат даже не догорал, а скорее медленно тлел, окрашивая трактир в багровые тона. последние посетители рефлекторно лакали дешевое пиво, изредка пытаясь затеять ссору. но вязкая атмосфера летнего вечера убаюкивала похлеще воскресной проповеди, так что все их ленивые попытки были обречены заранее.
трактирщик, довольно ухмыляясь в седые обвисшие усы, пересчитывал выручку. его сын, мальчонка лет семи сидел на грязном полу и развлекался, пуская солнечных зайчиков в глаза сонных пьянчужек. он был первым, кто обернулся на тихий скрип открывшейся двери.
путник был немолод, или не стар, тут уж как посмотреть. густая щетина покрывала его загорелое лицо, серый плащ был рван и замызган, черные волосы слабо поблескивали первой сединой.да и вообще весь его вид говорил о дороге, долгой и выматывающей, как ссора проживших вместе не один десяток лет супругов. и лишь глаза светились какой-то наивной радостью. было в них еще что-то, что заставило мальчика испуганно поежится и перекреститься.
бродяга подошел к стойке и положил на нее серебряную монету.
- последняя осталась... - пробормотал он, и тихий шелест дрожащих на ветру листьев заполнил собой трактир. - налей мне вина, добрый человек.
трактирщик, презрительно усмехнувшись, скреб монету и наполнил большую деревянную кружку ярко-красным напитком.путник поблагодарил, и. забившись в самый темный угол, отхлебнул.
- сие есть кровь твоя - и снова зашелестело.
голова мальчика закружилась, солнце померкло окончательно.
посетители потихоньку начали расползаться, трактирщик собирал со столов посуду и остатки еды - собакам на корм. бродяга в углу улыбался и что-то шептал.
мальчик на цыпочках подобрался поближе и сел рядом.
последняя осталась... -шептал странник. - последняя. тридцать монеток у меня было. мало, мало монеток... скупцы... - шелестели на ветру листья.
- мало... а на тринадцать веков хватило тринадцатому... -
беспомощная улыбка появилась на лице путника и тут же спряталась обратно.
- вот и последняя вышла. тридцать монет - тридцать спасенных. тридцать спасенных -один казненный. один казненный - и все зазря - шелест стих. вино было допито. путник встал и направился к выходу.
подождав немного, мальчик пошел следом.
на краю деревни, на одинокой осине висел бродяга.
листья шелестели.