За трещоткой козодоя,
с темнотой вперегонки,
ниоткуда взявшись, двое,
приминая огоньки,
скачут равликовой стёжкой,
подгоняют ночь хлыстом:
Дрёма правит снежной кошкой,
Сон –гагатовым котом.
Потаённым едут садом
что надумал расцвести,
перевесив за ограду
ветви Млечного пути –
бросят ветреной соломы
в остролучие глаза
долговязый Сон и Дрёма,
коротышка-егоза.
Из окошка глянет панна,
сложит руки на груди:
«Набери коту сметаны,
только в дом не заходи», -
и на этакие речи
непреклонные в ответ
Сон исчезнет, тих и вечен,
превращаясь в лунный свет,
встанет к тесной колыбели,
тронет синий аксамит…
Пели днём и ночью пели,
только панночка не спит –
при дверях открытых зябко,
не закроешь ни одной…
чёрный кот погладит лапкой
лоб слепящий, ледяной:
«Сладко ль спится?» - спросит впусте,
запустив под сердце мглу, -
будто бабочку отпустит
в небо, выдернув иглу.
… А в душистой белой хате,
нахлебавшись молока,
Дрёма – кошки нет мохнатей –
лижет круглые бока,
по углам сидят, напыжась,
разноцветные клубки,
нераздёрнутые, иже
непомерно велики.