И когда в тебе умрет, наконец-то, Лондон,
У меня закончится сразу лимон и мед.
«Ну и что ты делаешь здесь?» - закричу, хотя голос сорван,
Усмехнешься: «Ты думала, кто-то другой придет?».
И когда в тебе потеряет изящность Тауэр,
И останется притягательным лишь дождливый май,
Ты зажмешь между пальцев очередную сигару,
Ты попросишь хороший виски, коньяк и чай.
Я трясущимися руками налью две чашки,
Отвернусь, и услышу, как ты тяжело вздыхаешь.
«Я — не Лондон, не Тауэр, я просто поэт-обывашка!»,
Перебью: «Ты себя зато не потеряешь».