Фонарь гаражной стенке врос
в нутро. Свет вширь сугробы мерил.
Я нес на сапогах мороз
и шумно стряхивал под дверью.
Над ней стоваттка, как слеза,
цвела, и я, входя в жилище,
себя, под нею пронося,
светлее чувствовал и чище.
Входил. За мной стучал замок.
Часы горланили двенадцать.
Тепло в ушедшем есть залог
уменья памяти меняться
на идеалы… Куртку сняв,
усталые объятья жались.
Я появлялся, как сквозняк,
и уносился, не прощаясь.
След ночью лаявших гостей
рассматривал не без усилий:
фонарь, уставший в темноте,
седые сумерки гасили.
Я шел. Я ехал. За спиной
шли версты, гарцевали мили.
И пусть хоть трижды не со мной
все это было, это – было.