Больной, надломленный, он видел перламутр,
Он видел бабочек узорчатые крылья,
И мёртвый иней запоздалых утр,
И в зреньи его не было усилья.
Во всех его полотнах - окрылённость,
Через глаза - бессмертнейшую душу
Умел он видеть, осязать и слушать.
Так разума и кисти воспалённость
На беспредельных гранях вдохновенья
Рождала его лучшие творенья,
Как тайна мирозданья жжёт и губит,
Так заклинаньем для искусства - Врубель.